Со времен тех событий прошел месяц. Коровьев продолжал навещать тебя, но все чаще отлучался к Воланду, по его словам, целями днями строя козни человеческую обществу. В твоей квартирке демон появлялся в тот момент, когда ты его меньше всего ждала, словно подгадывая ситуацию, в которой может сильнее напугать. Потом мужчина принимал невинный облик, закладывал руки за спину и ковырял носком ботинка пол.
В один из таких дней, испугавшись вкрадчивого голоса за спиной, ты выронила из рук чашку. Та звонко разбилась об пол, украсив его крошечными осколками и серьезной лужей. Фагот тогда долго извинялся, вовсе нетеатрально суетясь, убирая последствия своей выходки. Оставшийся вечер молчал, бросая на тебя провинившийся взгляд.
На следующее утро на столе оказалось с десяток разномастных кружек и короткая записка: «Люди часто путаются в выборе. Я предлагаю лёгкий: новая чашка каждый день в течение месяца. Ф. Коровьев».
Ты усмехнулась, в который раз удивляясь многогранности души регента. А души ли? Он вроде как демон, сущность инфернальная. Многогранность образа? Возможно.
х х х
Новый день встретил тебя тёплыми лучами солнца, скользнувшими через приоткрытые шторы в спальню и бессовестно щекотавшими нос. Расплывшись в улыбке, ты сладко потянулась и спрыгнула с кровати, предвкушая скромный праздник. Сегодня книга выходит из печати! Ее обязательно нужно показать Фаготу. Знать бы только, как его призвать...
Из редакции ты вышла поздним вечером. Дорога домой пролегала через Патриаршие пруды, на одной из лавочек которых уже ожидали два гражданина. Первый — преклонного возраста мужчина в черном костюме при галстуке, сидел благородно приосанившись, глядел в одну точку и совершенно не двигался. Второй — высокий, в клетчатом костюме, с треснутым пенсне.
— Вы уверены, Мессир? — дрогнувшим голосом спросил гаер, нервно оборачиваясь к Воланду.
— Т/И не глупая девушка, дражайший Фагот, — разнёсся по Патриаршим тягучий низкий голос. — Она не боится тебя, значит, и к остальным отнесется с пониманием.
Коровьев только быстро кивнул и недоверчиво сщурился, только сейчас разглядев на лице у Воланда таинственную, пугающую улыбку. Время медленно тянулось в мертвом безмолвии парка. В груди, где-то в районе давно замершего сердца, начала разливаться непонятная тревога. Что-то должно было произойти.
Фагот обернулся на резкий звук тормозов, разрезающий тишину за пределами Патриарших.
— Все будет правильно. На этом построен мир, — спокойно отозвался Мессир и поднялся в места, направляясь в противоположную от аварии сторону.
С минуту регент сидел на скамье, словно статуя, силясь понять произошедшее, а потом рванулся к выходу, ощущая непривычный стук в груди.
