Балерун без ноги

Неожиданная встреча

Остальная часть занятия была — ожидаемо — сносной. Россия, сам тому удивляясь, сумел выучить и почти правильно повторить связки, показанные учителем, за что получил похвалу и парочку приятных слов от остальных учеников, мол быстро учится. Он и не думал замечать «Крутого уёбка», чьим именем он так некультурно, а потому и мысленно, обозвал Соединённые Штаты, то и дело маячившего перед глазами и выполнявшего указания учителя до излишнего безупречно. Ну что это такое, он бы ещё за водой в конце комнаты пока шёл, сел на шпагат, сделал ласточку, пируэт и ровное колесо. Он был стройным, награждённым природой милым карамельным личиком с ровным носом, пухлыми губами и большими глазами, что своей гетерохромной привлекали внимание и так и кричали о том, насколько Штаты особенный и как же ему повезло. Впрочем, не признавать невозможно, он был до безумия прекрасен во всём, за что брался и единственным и убивающим всю эту маску идеальности его минусом был лишь характер. Но и к таковому можно было привыкнуть за считанные часы.

Когда занятие окончилось, мальчики, как их называла Венгрия, хотя они и были парнями, дружно пошли в раздевалку. У России, в отличие от Америки, был пресс и несколько кубиков, а у Америки — впалый живот, которому могло позавидовать добротное количество стройных дам. Казалось даже, что он был слишком худым...

Так уж вышло, что Росс стоял слишком близко к нему, дотягивающему ростом России только до ключиц, он уже переодевал футболку, когда их бёдра чуть не соприкоснулись, США нервно дёрнулся, матерясь про себя.

— Слушай, я понимаю, хочется выпендриться пиздецким прессом, все дела, но слушай, Безногий. Can you please do me a favor and go fuck yourself? Мне неприятно находиться в твоей колхозной компании. — он тихим шагом отодвинулся от источавшего незнакомое тепло тела и взялся пальцами за локти.

России, если быть честным было всё равно. Он думал о том, когда впервые оденет пуанты. Обсасывал эту идею. Гадал, будет ли удобно, красиво и главное больно ли будет ему танцевать, больно ли будет оступиться? Все эти мысли перемешались в неприятную кашицу в голове и сейчас до оскорблений не было никакого дела.

— Хей, главная сверхстрана вызывает бедненького! Ты меня слушаешь?! -начал махать перед его лицом ладонью с тонкими пальцами Америка.

— Ах, ты мне? Боюсь, ты по глупости своей переставил слова. — вновь задавая себе цену бесчувственно сообщил русский.