Возможно, если наши миры пересекутся (Мы сможем быть вместе)

Часть 1

Дело в том, что Америка — огромна. Ты едешь в течение пяти часов и всё ещё находишься в том же самом долбаном штате. Ты едешь ещё некоторое время и оказываешься в другом часовом поясе. Америка странная, думает Юнги, несмотря на то, что он родился в этой чёртовой стране. Руки Юнги на рычагах управления сводит судорога после шести часов в дороге, бёдра болят, находясь слишком долгое время в согнутом положении по обе стороны от топливного бака. Путешествие на мотоцикле очень похоже на Американскую Мечту, если бы эта Американская Мечта была чёртовым придурком, который изо всех сил пытается испортить твой день. Но опять же, Юнги любит это и по этой причине тоже. За изнеможение, за момент, когда он снимает свой шлем и может, наконец, вдохнуть чистый свежий воздух, когда у него разогретая кожа и жжёт глаза, и больше совсем нет сил. Это тот момент, когда Юнги понимает, что он на самом деле путешествовал, что он поглотил мили и мили дороги и теперь может завалиться в какой‑нибудь мотель, чтобы поспать на настоящей кровати, несмотря на то, что простыни пахнут дешёвым стиральным порошком.
Юнги знает, что к настоящему моменту ему уже не придётся слишком долго ждать, прежде чем увидеть город, в котором он остановится на несколько следующих дней, солнце хоть и медленно, но садится, небо приобретает лёгкий красный оттенок, его толстая кожаная куртка согревает его, но там, где рукава немного задираются вверх, открытая кожа его запястий мёрзнет, и он ощущает сильный контраст с теплом внутри перчаток, которые на нём. Юнги двигает шеей, поворачивает до упора рычаг сцепления, мотоцикл ускоряется, и мышцы Юнги напрягаются, чтобы противостоять силе ветра. Температура быстро падает, все эти разговоры о том, что в пустыне ночью очень холодно, правда, но это терпимо, потому что, в конце концов, ещё лето. Дорога пустая, асфальт требует некоторого ремонта, но Юнги едет достаточно легко, поглядывая на пейзаж, на песок, который начинается там, где заканчивается асфальт, и, кажется, что он тянется вдаль на много, много миль. Но потом прямо перед ним появляется город. Юнги ничего не знает о Марфе, только то, что он находится в Техасе и что город чертовски крошечный. Это всё, что ему нужно знать. Не похоже, что он задержится здесь надолго, лишь до тех пор, пока ему не позвонит Намджун, и он не сможет ехать дальше, чтобы присоединиться к другим и отправиться в настоящее путешествие.
Юнги сильно снижает скорость, когда въезжает в город и ищет место, где можно что‑нибудь съесть. Ему, возможно, придётся спросить о мотеле или B&B отеле, или о чём‑то в этом роде, где он сможет получить комнату на пару ночей. Юнги уже понял, что это один из тех городов, которые нисколько не изменились с восьмидесятых. Дороги большие, как и тротуары, никого не видно, хотя это вечер пятницы. Юнги замечает старый кинотеатр, над которым всё ещё висит вывеска устаревшего образца: белая, куда прикрепляют чёрные буквы, чтобы люди видели, что они работают в эту ночь. Всё место выглядит чертовски винтажным. Невдалеке Юнги замечает вывеску закусочной, на ней красными неоновыми огнями написано 24/7, и лениво помигивающая стрелка указывает на здание. Юнги едет туда, уже мечтая о самом жирном бургере, который у них есть, и картофеле фри. Место для парковки пустое, за исключением старого «Форда», поэтому он останавливает мотоцикл, глушит двигатель и выдвигает подножку, потом кряхтит, когда тянет мотоцикл назад, чтобы он устойчиво встал на месте и не упал, и, наконец, слезает с него. Он вздыхает, когда чувствует, что его ноги, наконец, касаются земли, и его мышцы вздрагивают под плотной тканью его джинсов. Юнги снимает свой шлем и вешает его на руку, бросает на себя беглый взгляд в одно из зеркал и взъерошивает свои немного влажные и примятые к голове волосы, пока они не приобретают некоторый объём, и зеленые пряди не начинают небрежно падать ему на лоб. Достаточно хорошо. Слегка спотыкаясь, Юнги направляется к закусочной, его ноги медленно привыкают к ходьбе после стольких часов дороги, он расстёгивает молнию на своей кожаной куртке, когда ему становится жарко, и открывает стеклянную дверь. Ему в нос сразу же ударяет запах кофе, масла и мяса, приготовленного на гриле. Юнги вдыхает всё это полной грудью после того, как дышал только запахом бензина, дымом, и мухами, залетающими ему в рот. Он направляется к отдельной кабинке, чтобы сесть, как можно дальше от входа. Она расположена около музыкального автомата, который, как ему кажется, не мешало бы немного почистить. Около стойки сидит старик и ест яйца, бекон и рогалик. Юнги вздыхает, усаживаясь на месте, смахивает со стола крошки хлеба и сбрасывает с плеч свою куртку, потом он берёт меню и начинает просматривать, что эта закусочная может ему предложить. На самом деле, у них есть много блюд, даже итальянская паста, но желудок Юнги требует мясо. Его глаза останавливаются на двойном чизбургере с беконом и картофелем фри, который на картинке выглядит просто восхитительным. Может быть это и пиво? Если у них есть хорошее пиво, тогда это всё. Из музыкального автомата начинает звучать новая песня, это «Битлз». Юнги слегка улыбается самому себе, всегда чувствуешь себя странно, когда слушаешь «Michelle» в 2017 году, но она ему нравится. Он мурлычет песню себе под нос и не замечает, как кто‑то приближается к его столу.
— Я могу принять у тебя заказ?