Дом Волка

Сказка с полным погружением

Когда-то давно, в детстве ещё, я часто требовал у бабушки рассказать мне сказку. Она же, как сознательный советский человек, не могла допустить, чтобы я верил в какую-нибудь нечисть, кроме, конечно, товарища Сталина, Ленина и Берии. Но сборник древних славянских сказок я нашарил в обширной домашней библиотеке деда, который всю жизнь отдал изучению фольклора. В прямом смысле отдал - рано умер от осложнения на лёгкие, а всему виной плесень хреново оборудованных библиотек.

Я плохо помню деда на лицо, но сильные сухие ладони и скрипучий голос накрепко засели в мозгу. "Костик, ты видишь в сказках интересные истории, но на самом деле все это больше, глобальнее! Часто персонажи, какими мы их знаем, не имеют ничего общего с тем, какими они являются", - говорил дед. И я пытался представить альтернативу. А теперь альтернатива представилась сама. Ковшом не вычерпаешь!

- Ну, Костян, - Дима хлопнул меня сухой крупной ладонью по плечу, подсаживаясь, - готов к путешествию?

- Опять куда-то поедем? - голова шла кругом, хотелось спать. Я едва сдерживал чудовищный зевок.

- Нет, - хмыкнул Слава, присаживаясь с другой стороны, - приехали, конечная.

Он размахнулся небольшой десертной ложкой, выполненной в славянской стилистике, и несильно засандалил ею мне между глаз. Я хотел дать ему в нос, но передумал - все нутро наполнилось весельем. Хотелось смеяться, но вместо этого я всхрапнул, как кавалерийский конь, засыпая почти мгновенно.

Проснулся я под вопли. Вопил Димас.

- Положи дедов Кладенец, шельма!

- Ах, ш-ш-шельма?! - раздалось в ответ натуральное гадючье шипение, потом звук такой, словно лопатой взмахнули с огромной скоростью.

- Ты же от меня рогов и копыт не оставишь! - тонко вскрикнул несчастный.

- Не-ет, - в-в-вжух, - по закону жанра от козлика остаются рожки и ножки! Стоять, козёл!

- Стою, - вдруг внезапно спокойно выдал жертвенный козёл, мне стало интересно, пришлось приоткрыть глаз.

Вовремя! Дмитрий выпрямился во весь свой немалый рост, черноволосая бойкая девчонка как раз замахивалась огромным, как любят анимешники, мечом, но, узрев, что объект нападок не думает убегать, растерялась. А дивно лёгкая, острая, судя по блеску кромки, дурища падала, как нож гильотины, прямехонько на темечко Димы. Что-то переклинило внутри, будто пружина распрямилась с щелчком. Я подскочил с кровати и распластался над полом в броске. Все происходило медленно, словно кто-то притормозил видео, но все же я был быстрее, чем падающий меч. Остановить его было невозможно, я толкнул его рукой со всей силы в плоскую часть лезвия, и клинок вонзился в каменный пол. Ссорящаяся парочка замерла, словно громом поражённая. Дима, бледный до прозрачности, смотрел на меня, потом на меч, а Алёнка вдруг разрыдалась, повисла у него на шее и, всхлипывая, сползла к ногам.