Единый государственный выход

Глава 6.

            Он просыпается восхитительно разбитым. Голова гудит. Похмелье — забавная штука, которая кажется неподконтрольной, когда ты в самом начале своего «алкогольного пути». Ах, как звучит-то. Но как факт — со временем так или иначе учишься. Подсознательно чувствуешь норму, да и интерес к этому мифическому слову «ал-ко-голь» утихает. Доступность делает все пресным.
Это же Тим осознает, разглядывая во мраке девушку на постели рядом с собой. Топ неаккуратно спущен, волосы запутались в едва держащемся хвосте, тушь блеклыми разводами темнеет под глазами. Он так и не знает точно ее имени, но знает, как странно и грубовато-неумело она целуется, как умильно складывает руки на его шее и притворно выгибается. Девушка шумно сопит, открыв рот.
Романовский поднимается, поправляя измятую футболку. С такими он не заходит дальше импульсивных ласок. Еще с десятиклассницами он не спал.
Страшно хочется пить. По ощущениям было раннее утро — тот самый момент, когда вся тусовка затихает, оставляя после себя прокуренный гудящий воздух и многозначительную тишину. Укладывались в сон кто где мог: немногочисленные кровати были заполнены телами, несколько человек лежали рядом на полу, кто-то извернулся на кресле. Проходя дальше, он замечает, как иные решили даже не выносить себя из настрадавшейся ванной.
В этой тишине всегда остается один звук. Праведный, глубокий разговор на кухне. Только здесь, среди коробок от еды и самодельных пепельниц из стаканов, раскрываются такие тайны материи, о которых в простое время речь не заходит. Здесь невзрачная девчонка в ярком комбинезоне с выжженными краской волосами, ломая руки, расскажет, как в тринадцать ее изнасиловали. Здесь главный клоун компании, вытворяющий самый безбашенный бред, вспомнит с тобой о том, каким крутым мужиком был его дед и как его чертовски не хватает. Здесь ты получишь самый нежный и трогательный поцелуй бездушной красавицы с идеальным макияжем. Параллельная, мать ее, вселенная, где свою душу раскрывают даже те, кто свято уверен — у них ее нет.
Однако, Романовский не входит в это царство. Он находит несколько закрытых бутылок воды в прихожей и останавливается в паре метров от приоткрытой двери. Там приглушенно звучат женские голоса — он смутно различает высокий голос девушки Кирилла, Кати. Тим жадно пьет, особо не вникая в разговор. Влага пробуждает организм, в животе легко и колко жужжит. Но лишь до того момента, как он слышит нечто похожее на свою фамилию.