Первый снег

Катарсис

 «Почему люди продолжают жить так же, как и всегда, будто бы ничего не случилось?» — думает каждый, кто хоть раз пережил утрату, и Арису не была исключением. Но время продолжало идти своим чередом — миру было совершенно не до того, чтобы принимать во внимание её печаль, останавливаться и проявлять сочувствие.

Арису все так же просыпалась, чувствуя себя разбитой после очередных кошмаров и запутанных, беспокойных снов, которые с трудом могла вспомнить наутро, занималась утренней рутиной и приступала к домашним делам — это уже вошло в привычку. Нелл мало повлияла на её распорядок дня: девочке было гораздо интереснее проводить время в компании таких же, как и она сама, детей. Поэтому забота о гостье легла на плечи Дзинты и Уруру. Арису втайне была рада этому: ей и без того было чем заняться. С Нелл она встречалась, в основном, за обедом, по вечерам и в моменты, когда Урахаре требовалась помощь. Судя по-всему, он был увлечен созданием очередного изобретения, в котором каким-то образом была задействована Нелл, но Арису это не особо интересовало. И где её прежнее любопытство? Она будто стала тенью самой себя.

Удовольствие доставляло разве что чтение дневника Старрка — в особенности записей, сделанных задолго до их знакомства. Размышления о смысле жизни, дружбе, одиночестве и прочих вещах... было одновременно странно и увлекательно читать о «человечности» от лица того, кто технически и человеком-то не был. (Разве что когда-то очень давно.)

Некоторые мысли оказались знакомыми для Арису — на эти темы они со Старрком говорили, когда были... то есть когда она находилась в Лас Ночес:

«Сегодня закончил читать первую книгу из тех, что притащил с прошлой вылазки. Что ж, кажется, выбирать книги по названию, не вчитываясь в аннотации — это не самая лучшая идея. За заманчивым «Звезда в ледяной воде» скрывался всего-то роман о любви. Не люблю такое чтиво: возможно потому, что никогда не испытывал того, что называют любовью и слабо представляю чувства героев. Разве трезвость ума и спокойная, размеренная жизнь не лучше всех этих страстей? Да и идея самопожертвования (особенно ради другого человека) — это странно. Насколько сильно нужно привязаться к кому-то, чтобы отдать за него жизнь? Пожалуй, я не сделал бы такое даже ради Айзена — пусть и бесконечно ему благодарен за избавление от одиночества и все такое. Разве что... ради Лилинетт. Не знаю.» — писал Старрк.