Monster in me

Your sins

Страшно. Очень. Страх парализует тело, не дает двинуться, сделать шаг. Придавливает к половицам, которые, Юнги уверен, будут залиты его же кровью в самое ближайшее время. Страшно не от того, что умрет. Нет. Смерть была бы избавлением. Вся эта никчемная, никому не нужная жизнь уже бы закончилась, и, может быть, именно там, в сырой земле, Юнги нашел бы долгожданный покой. Может быть, наконец-то, все бы и закончилось. Смерть давно перестала казаться ему чем-то ужасным. Теперь она скорее друг, любовник, отец — все те, кого в реальности у Юнги не было. Она следует за ним по пятам с того самого момента, как они встретились с Намджуном. Она в черных глазах, в которых Мин позволил себе утонуть. Смерть — это Ким Намджун, а чего тогда ее бояться. И Мин не боится. Он боится другого. Боится смотреть на своего-не-своего альфу. Боится слов, которые он услышит до того, как ему отсекут голову, боится увидеть на дне черных зрачков ненависть, ранее невиданную, и разочарование. Он не выдержит тяжесть этого взгляда. Мин прикладывает ладонь к груди, чувствует бешеное биение своего сердца и не понимает. Не понимает, почему все еще жив, почему этот сгусток крови внутри все еще бьется. После всего, что было. После всего, что оно пережило. «Какое же наглое, какое же упертое. Как же отчаянно цепляется за жизнь», — думает омега. Почему оно не замолчит раз и навсегда? Мин открывает дверь и, выйдя в коридор, снова к ней прислоняется. Юнги прикрывает глаза, но голова Хесына никуда не исчезает, ее образ словно вытатуирован на веках омеги. Мин собирается с мыслями и, еле передвигая ноги, идет к лестнице. Так же тяжело, словно ноги налиты свинцом, он спускается вниз, где, открыв входную дверь, оказывается лицом к лицу с Кайлом. — Прости, но тебя запрещено выпускать из особняка, — Кайл не понимает, почему, и не знает, что вообще случилось, учитывая, что омега с момента заселения здесь был абсолютно свободен в передвижениях. Просто позвонил помощник Намджуна и строго-настрого запретил выпускать Мина. «Опоздал», — думает омега и все равно обходит альфу, и выходит во двор. Лучше так, чем вернуться в дом с «головой». Flashback По указанию Намджуна его люди один за другим проверяли всех: как региональных представителей картеля, так и весь офис Kim Construction. Именно в ходе этой проверки и выяснилось насчет Хесына. Сперва глава службы безопасности Кима поручил строго проверить всех новых работников компании. Из шести человек двое оказались с поддельными документами. Первого сразу отмели: документы были подделаны, чтобы изменить возраст, а вот Хесын показался интересной кандидатурой. Оказалось, что его зовут вовсе не Хесын, и парень работал до этого пять лет в полиции, а потом неофициально перешел в штат СНБ. Сомнений не оставалось, осталось просто выбить признание. Его уже выбивал сам главный. Как только Намджуну доложили о стукаче, альфа, бросив все дела, приехал на завод, где его люди уже начали вытаскивать из беты признание. Киму было плевать на Хесына, все, что его интересовало — это на кого именно он работал. Бете надо отдать должное: он держался и молчал, правда, до того момента, как в его ногу один за другим стали забивать гвозди. Потом уже, еле шевеля изуродованными конечностями, Хесын просил его помиловать и клялся рассказать все, как есть. Намджун только усмехался, курил свою сигару, облокотившись на внедорожник, и кивал. И Хесын сказал. Все, как есть. Что работает на президента и министра, и что до сих пор успел им передать. Альфу уже не интересовали подробности, главное, понятно, кто стоит за всем этим. Намджун приказал убить бету и послать тело Чжуну. Хесын, услышав приказ, долго кричал и возмущался, что ему обещали помилование. «Я тебе ничего не обещал», — коротко кинул ему Ким и пошел к своей машине, и вот тогда случилось непоправимое. То, чего Ким не ожидал вообще. Он мог бы поверить во что угодно, даже в то, что Техен когда-то бросит убивать и займется садоводством, но только не в это. «Мин Юнги» кричал за его спиной бета, и альфа моментально среагировал на такое дорогое сердцу имя. Остановился. Повернулся и пошел обратно. Намджун встал напротив корчившегося на земле от боли и истекающего кровью беты и переспросил: — Что «Юнги»? Причем тут Юнги? — Это он, — дарит альфе кровавую улыбку бета. — Это он доставал всю инфу и передавал мне. Я не хочу умирать один, твоя шлюха умрет со мной. Хесын издает звуки похожие на смех, смотрит на альфу безумным взглядом и затыкается навсегда, когда Ким, взяв переданный ему охраной кинжал, отсекает ему голову. Альфа идет обратно к машине, на ходу заворачивает рукава до этого белоснежной рубашки, а сейчас заляпанной уродливыми красными пятнами, садится за руль, но мотор не заводит. Монстр внутри одним рывком срывает все цепи. Бьется о грудную клетку, грозится разодрать внутренности хозяина и вырваться на свободу. Предательство. Монстр не прощает предательства. За предательство отвечают кровью, и монстр ее требует. Воет, скребется острыми когтями и требует. Намджун ничего не чувствует, кроме крови. Все перед глазами окрашивается в красный. Запах крови забивается в ноздри, раздраконивает чудовище. Ким чувствует влажность на ладонях, поднимает руки к лицу и смотрит. Они в крови. Она настолько густая и осязаемая, что альфа смотрит на свои руки и не видит там даже каплю крови Хесына, он видит, как абсолютно чистые руки обволакивает, покрывает кровь омеги. Омеги, который пахнет вишней, который смог растопить годами взращиваемый ледник внутри альфы. Омеги, который обвел его вокруг пальца. Ким закрывает руками лицо и рычит от беспомощности, от злости. Все встало на свои места. Вот откуда эта резкая покорность, это послушание, эти очаровательные улыбки и желание быть ближе. Юнги играл с ним, вошел в доверие, а альфа, как какой-то пацан, повелся на это, на эти губы, шепчущие нежности. «Какой пиздец, — думает Намджун. — Как же я мог так проебаться. Сука. Подлая, лживая дрянь. Тварь. Достойный представитель своего семейства. Гнилая кровь. Почему? Почему ты это сделал? Неужели у тебя настолько не работает чувство самосохранения, или ты рассчитывал выйти сухим из воды? Откуда такая уверенность? Что ты вообще натворил?» — Намджун задыхается. Выходит из машины, пытается надышаться. Что есть силы бьет кулаком об стену, раздирает костяшки в мясо, но даже его собственная кровь не покрывает ту, другую. Чужую и настолько родную, ту, которая так прекрасно пахнет, и которая уже давно смешалась с собственной, слилась и стала единой. Альфа звонит Техену и требует встречу. Техен приезжает через минут двадцать. К тому времени Ким уже почти берет себя в руки. Успокаивает дыхание, приводит в порядок мысли и всю энергию направляет на удержание монстра. — Я не знаю, что сказать... Я впервые с таким сталкиваюсь, — Техен стоит напротив друга, прислонившись к своей машине. — Не надо ничего говорить. Действуй. Нужно до конца всех проверить. Я не знаю, что за дела он еще наворотил. С Чжуном я лично разберусь, немного поменяем планы, — Намджун нервно курит. — А Юнги? Он же у тебя? Я могу это сделать, если ты... если тебе тяжело, — Техен сам не верит в то, что говорит. Техен вообще теряется: все, что касается Юнги, касается и Чонгука, и от мысли, что будет с его омегой, когда он узнает, неприятно жжет сердце. — Я сам. Я сам его убью, — альфа поворачивается и идет к бентли. Техен нервно ерошит волосы, достает мобильник и звонит своим. End of Flashback