Рот Дэйва слегка приоткрылся, но ответа не последовало. В следующий миг он снова замер, и Чарли неохотно прижала пальцы к его шее, нащупывая пульс.
– Он точно живой? – спросил Джон. Поведение охранника, который выглядел то живым, то полутрупом, наводило на него жуть. Юноша опустился на колени и, придвинувшись ближе к охраннику, пристально посмотрел тому в глаза.
– Пульс у него нормальный, – доложила Чарли. Она поспешила отдернуть руку. Пожалуй, если бы охранник умер, она испугалась бы не так сильно.
– Чарли, он какой-то не такой, – настойчиво проговорил Джон. Ухватив охранника за подбородок, он повернул его голову сначала в одну сторону, потом в другую. Дэйв не сопротивлялся, просто таращился прямо перед собой без всякого выражения, как будто рядом с ним никого нет.
– Ты это о чем? – спросила Чарли, хотя примерно догадывалась, что имеет в виду Джон. Казалось, перед ними сидит пустая оболочка Дэйва, а самого его внутри нет.
Джон покачал головой, выпустил подбородок охранника и вытер руки о штаны, потом встал и отошел на несколько шагов.
– Не знаю, – пробормотал он. – Просто он сейчас другой.
– Давай, расскажи нам о тех детях! – Карлтон пошатываясь прислонился к стене. – Расскажи о детях, которых ты убил, ты же запихнул их в костюмы. – Карлтон махнул рукой в ту сторону, где находилась сцена.
– Карлтон, заткнись, – сердито оборвал его Джон. – Хватит нести чушь.
– Нет, это правда, – прошептала Чарли. Джон пристально посмотрел на нее, потом вопросительно поглядел на Джессику. Наконец юноша повернулся к Дэйву и снова поглядел на того с отвращением. Чарли взглянула на исказившееся лицо Джона, и на нее нахлынули воспоминания. Майкл был очень веселым мальчиком, Майкл рисовал портреты всех своих друзей, а потом торжественно вручал «на память». Майкла убили, и в последние часы своей жизни он, скорее всего, страдал от боли и ужаса. Майкла убил вот этот самый человек, который сидит перед ними. Она обвела взглядом друзей – на их лицах читалось одно и то же: «Этот человек убил Майкла».
Без всякого предупреждения кулак Джона с громким хрустом врезался Дэйву в челюсть. Охранник повалился навзничь, а юноша тоже чуть не упал от силы удара. Джон пошатнулся, но устоял, покачался с мысков на пятки, ожидая какой-то реакции или возможности ударить еще раз. Тело Дэйва подалось вперед, выпрямилось, двигаясь очень плавно. Казалось, он не прикладывает никаких усилий, не задействует мышцы и не тратит энергию. Он медленно перетек в прежнюю позу, ссутулил плечи, а его рот слегка приоткрылся.
Карлтон, пошатываясь, шагнул вперед.
– Получи, урод!
Он занес руку для удара, но Джессика бросилась к нему и, схватив обеими руками, остановила.
Дэйв по-прежнему таращился перед собой невидящим взглядом, и тут Чарли пришло в голову, что он, возможно, на что-то смотрит. Обернувшись, она взглянула в ту сторону, куда предположительно глядел охранник, и вздрогнула. На столе у стены лежала голова кролика.
– Ты на это смотришь? Хочешь получить эту штуку? – Чарли встала и подошла к голове. – Тебе это нужно? – прошептала она. Девушка осторожно подняла голову двумя руками, и в тусклом свете блеснули пружинные фиксаторы внутри головы; Чарли медленно, едва ли не церемонно поднесла голову к Дэйву, и тот едва заметно кивнул.
Девушка нахлобучила на него голову кролика – освобождая Карлтона, она действовала гораздо осторожнее. Когда нижний край головы опустился на плечи охранника, кроличья голова медленно поднялась. Глаза Дэйва открылись, стеклянные и ничего не выражающие, точно такие же, как глаза стоявших на сцене роботов. По шее охранника потекли капли пота, и на форменной рубашке начало расплываться темное пятно.
– Папа тебе верил, – сказала Чарли. Она опустилась на колени и пристально смотрела на морду кролика. – Что ты с ним сделал? – Голос девушки сорвался.
– Я помогал ему творить. – Исходивший из головы голос совершенно не походил на голос Дэйва – в нем не было характерных для речи охранника печальных, даже скорбных ноток. Голос кролика звучал плавно и низко, почти музыкально, уверенно, даже обнадеживающе – таким голосом можно убедить кого угодно в чем угодно. Дэйв наклонил голову набок, и голова скособочилась, так что в темной глазнице виднелся только один глаз.
– Мы оба хотели любить, – произнес он мелодичным тоном. – Твой отец любил. Теперь я тоже полюбил.
– Ты убил! – воскликнул Карлтон, а потом издал полувсхлип-полусмех. Юноша выглядел более собранным, словно от ярости у него прояснилось в голове. Передернув плечами, он оттолкнул державшую его Джессику и опустился на колени.
– Ты мерзкий ублюдок, – выплюнул Карлтон. – И ты создал монстров. Убитые тобою дети до сих пор здесь. Ты держишь их взаперти!
– Они дома, вместе со мной. – Дэйв говорил хрипло, и голова кролика съехала вперед. – Счастливейший день в их жизни.
– Как нам отсюда выбраться? – Чарли протянула руку и поправила кроличью голову, чтобы она сидела на плечах Дэйва ровно. Мех оказался влажным и липким на ощупь, как будто потел сам костюм.
– Выхода больше нет. Осталась только семья.
Круглый глаз Дэйва снова появился в одной из глазниц и блеснул в тусклом свете. Какой-то миг он смотрел в глаза Чарли, пытаясь наклониться ближе.
– О, – выдохнул Дэйв. – А ты у нас красотка, да?
Чарли вздрогнула, как будто охранник до нее дотронулся. «Что это значит?» Она сделала шаг назад, борясь с отвращением.
– Ну, ты тоже в ловушке, и больше никому не навредишь, – заметил Джон, отвечая на завуалированную угрозу.
– Мне и не придется, – протянул Дэйв. – Когда стемнеет, они пробудятся; духи детей восстанут. И тогда они вас убьют. Утром я просто выйду отсюда, переступая через ваши бездыханные тела. – Он по очереди поглядел на ребят, очевидно, предвкушая кровавое зрелище.
– Они и тебя убьют, – сказала Джессика.
– Нет, я совершенно уверен, что выживу.
– В самом деле? – проговорил вдруг Джон. – А я вот уверен, что это духи убитых тобой детей, – выплюнул он. – Так с чего бы им нас трогать? Скорее они набросятся на тебя.
– Они ничего не помнят, – пояснил Дэйв. – Они забыли. Мертвые очень забывчивы. Они знают только одно: вы вторглись сюда, чтобы помешать им веселиться. – Он понизил голос до еле слышного шепота. – Вы – взрослые.
Ребята переглянулись.
– Мы не… – начала было Джессика.
– Вы уже почти стали взрослыми, особенно в глазах мстительных, сбитых с толку и напуганных детей. Никто из вас не переживет эту ночь.
– И почему же ты так уверен, что тебя они не убьют? – снова поинтересовался Джон.
Глаза Дэйва засияли блаженством.
– Потому что я – один из них.
Глава двенадцатая
Ребята уставились на сидевшего на полу человека. Джессика невольно сделала шаг назад. Чарли будто приросла к месту, не в силах отвести взгляд от охранника. «Потому что я – один из них». Словно прочитав ее мысли, Джон шагнул к ней и тихо проговорил:
– Чарли, он ненормальный.
Этих простых слов хватило, чтобы девушка встряхнулась и усилием воли отвела взгляд. Она посмотрела на Джона и сказала:
– Нужно выбираться отсюда.
Юноша кивнул и, повернувшись к остальным, помахал зажатой в руке рацией.
– Я возвращаюсь в диспетчерскую, – заявил он. – Это полицейские рации, наверняка они могут передать сигнал наружу. Возможно, я с помощью местного оборудования сумею это сделать.
– Я иду с тобой, – немедленно сказала Чарли, но юноша покачал головой.
– Тебе придется остаться с ними, – еле слышно проговорил он.
Чарли поглядела на Джессику и Карлтона. Джон прав. Карлтона нельзя оставлять одного, а Джессика… Она, конечно, держится, но ее тоже нельзя оставлять, ради безопасности их обоих.
– Будь осторожен, – попросила она.
Джон не ответил, просто засунул рацию за пояс, подмигнул Чарли и ушел.
Клэй Берк сидел в своем кабинете и просматривал накопившиеся за неделю дела. Таковых набралось немного: нарушение правил дорожного движения, две кражи домашних животных и одно признание в убийстве Авраама Линкольна. Клэй перебрал бумаги и вздохнул. Покачав головой, он открыл нижний ящик письменного стола и достал папку, над содержимым которой мучительно размышлял все утро.
Пиццерия «У Фредди». Стоило Клэю закрыть глаза, как он снова оказывался там, в чудесном семейном ресторанчике, на полу которого темнели пятна крови. После исчезновения Майкла Клэй работал сутками, порой даже ночевал в полицейском участке. Всякий раз приходя домой, полицейский заходил в детскую и смотрел на спящего Карлтона; он смотрел на сына, чувствуя отчаянное желание прижать мальчика к груди и никогда не выпускать. В тот злосчастный день жертвой похищения мог стать любой ребенок; лишь благодаря слепому случаю убийца не забрал моего сына, думал Клэй.
На тот момент это было первое убийство, с которым пришлось столкнуться полицейским. В отделении полиции служило всего шестнадцать человек, и прежде они имели дело только с мелкими кражами и жалобами на шум, поэтому, приступив к расследованию жестокого убийства, сотрудники чувствовали себя детьми, чьи игрушечные пистолетики вдруг превратились в настоящее оружие.
Клэй открыл папку, отлично зная, что увидит внутри: неполный полицейский отчет – ибо все остальное лежало в подвале, в камере хранения вещдоков. Полицейский пробежал глазами знакомые строки; казенные формулировки тщетно пытались скрыть главное: правосудие так и не свершилось. «Порой виновным сходят с рук чудовищные преступления, но эту цену приходится платить» – так он недавно сказал Чарли. Клэй досадливо поморщился, сообразив, как ужасно это прозвучало для девчушки.
Полицейский взял телефон и вызвал дежурного: второпях он предпочел позвонить, хотя мог бы пройти двадцать футов и узнать лично.
– Данн уже доложился после осмотра «У Фредди»? – спросил он, не дожидаясь, пока офицер на том конце линии заговорит.
– Нет, сэр, – отрапортовала Нора. – Я сейчас…
Клэй бросил трубку, не дослушав окончание фразы. Несколько секунд он смотрел в стену, потом схватил чашку с кофе и направился в подвал.
Коробку с материалами по делу об исчезновениях «У Фредди» он нашел быстро, потому что делал это не впервые. Рядом никого не было, так что Клэй не понес коробку обратно в офис, а уселся прямо на бетонный пол и стал раскладывать вокруг себя документы и фотографии. Тут были интервью, показания свидетелей, а также отчеты работавших на месте преступления офицеров, включая рапорт самого Клэя. Полицейский бесцельно перебирал бумаги; он не знал, что именно ищет – в этих материалах для него не было ничего нового.
Здесь совершенно нечего искать. Они знали, кто это сделал. Вначале Клэй, как и многие другие горожане, подозревал Генри. Ужасно, конечно, но ведь и преступление было совершено страшное; результаты расследования в любом случае были бы шокирующими. Он не участвовал в допросах отца Чарли, но читал протокол допроса. Генри был так потрясен, что лепетал почти бессвязно и не мог толком отвечать на вопросы. Стороннему наблюдателю могло показаться, что он врет, и для большинства такое поведение само по себе являлось свидетельством вины. Однако Клэй отказывался верить в виновность Генри и тянул с его арестом; разумеется, в ходе расследования они допросили Уильяма Эфтона, делового партнера Генри. Из них двоих Эфтон производил впечатление самого нормального, этакого хваткого бизнесмена. Генри был художником, казалось, он вечно витает в облаках, словно какая-то часть его сознания постоянно сосредоточена на механических созданиях, даже если сам Генри в это время поддерживал разговор о погоде или рассказывал, как малыши поиграли в футбол. Общаясь с Генри, легко можно было предположить, что он не в себе; казалось почти чудом, что у него родилась Чарли – совершенно нормальный ребенок.
Клэй помнил, как Генри переехал в их городок и взялся за строительство нового кафе. До Клэя доходили слухи, мол, у Генри был еще один ребенок, похищенный несколько лет назад, но больше он ничего не знал об этой семье. Генри производил впечатление приятного человека, хотя было видно, что он страшно одинок и вдобавок пережил ужасное горе – это сразу бросалось в глаза. Потом открылась пиццерия «У Фредди Фазбера», и городок ожил. В день открытия впервые появилась Чарли – до тех пор Клэй понятия не имел, что у Генри есть дочь.
Уильям Эфтон вел дела Генри, и он же заправлял всем в первой закусочной. Эфтон являл собой полную противоположность Генри: первый – крепко сбитый и энергичный, второй – мрачный и замкнутый. Эфтон был здоровенным, общительным мужчиной, пышущим румянцем, что твой Санта-Клаус. Он и убил тех детей. Клэй это знал; все сотрудники отделения это знали. Эфтон находился поблизости во время всех похищений и загадочным образом мгновенно исчезал в то же время, что и пропавшие дети. Во время обыска в его доме нашли целую комнату, битком забитую коробками с механическими деталями, заплесневелый костюм желтого кролика, а также кипы личных дневников, в которых огромное количество страниц посвящалось Генри: вначале Эфтон страшно завидовал изобретателю, потом зависть сменилась маниакальным обожанием, почти поклонением.
Однако доказательства отсутствовали, тела так и не нашли, поэтому Уильяма Эфтона не осудили. Он покинул город, и не было никаких законных оснований его задерживать. Они даже не знали, куда он уехал. Клэй вытащил из груды снимков один, вставленный в рамку; когда-то это фото висело на стене в рабочем кабинете Генри, в пиццерии. На снимке Генри и Уильям стояли рядом перед входом в только что открытую пиццерию «У Фредди Фазбера» и широко улыбались в камеру. Клэй внимательнее пригляделся к фотографии, хотя видел ее уже много-много раз. В глазах Генри не было и следа веселья, его улыбка казалась натянутой. Впрочем, он всегда так выглядел, когда улыбался. Казалось бы, самая обычная фотография, если не знать, что человек рядом с Генри – будущий убийца.
Внезапно Клэя словно током ударило: ему почудилось в этом снимке что-то знакомое. Он зажмурился, позволив разуму следовать за убегающей мыслью, словно это охотничья собака, идущая по следу: «Вперед, ищи!» Было в Уильяме что-то знакомое, причем связанное с недавними событиями. Клэй резко открыл глаза и поспешно запихнул бумаги обратно в коробку, трамбуя их как попало; он убрал все, кроме фотографии. Стиснув снимок в руке, полицейский поднялся по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки зараз, и почти вбежал на главный этаж отделения. Не обращая внимания на приветствия удивленных коллег, он направился прямиком к одному из шкафов с документами, рывком выдвинул ящик, быстро перебрал корешки папок… Вот оно – отчеты о проверках биографических данных сотрудников, затребованных компаниями за последние полгода.
Полицейский достал из ящика стопку бумаг и пролистал, ища фотографии. В третьем сверху файле он нашел то, что искал. Клэй взял фотографию, положил рядом с той, на которой стояли Генри и Уильям, и повернулся, так чтобы свет падал на снимки.
«Это он».
В запросе о проверке биографии стояло имя «Дэйв Миллер», но на фото несомненно был Уильям Эфтон. В прошлом Эфтон был плотным и улыбчивым; человек на снимке из запроса о проверке был угрюмым и худым, с обвисшей кожей и неприятным выражением лица, словно он забыл, как улыбаться. Он выглядел бледной копией себя старого. А может, подумал Клэй, Уильям просто сбросил наконец чужую личину.
Клэй пролистал страницы обратно – посмотреть, что стало основанием для запроса о проверке, – и его лицо побелело, а дыхание на миг прервалось. Клэй встал, схватил свою куртку, потом остановился, медленно сел и уронил куртку на пол. Он снова взял полицейский отчет из ящика своего стола и двумя пальцами вытащил одну из фотографий. Снимок сделали уже после исчезновений, когда пиццерия стала местом преступления. Помедлив, Клэй поднес фото к лицу, потом снова посмотрел на изображение, пытаясь представить, что видит его впервые.
Внимание полицейского привлек проблеск, которого он никогда прежде не замечал. Один из аниматроников на сцене, медведь Фредди, смотрел на фотографа, так что один его глаз блестел из-за отраженного света вспышки.
Клэй отложил фотографию и взял следующую, еще один снимок сцены, сделанный с другого ракурса. Чика стояла вполоборота, но ее голова была повернута к камере, и в ее левом глазу тоже что-то поблескивало. Клэй потер это место на фото кончиком пальца, дабы убедиться, что это не дефект бумаги. На следующем снимке кролик Бонни стоял в темноте за рядами стульев. В одном его глазу горела, словно звездочка, светящаяся точка, как будто от пластикового глаза отразился свет прожектора. «Что это такое?» Клэй почувствовал, как кровь приливает к лицу; он вдруг понял, что задержал дыхание. Полицейский поводил ладонью над разложенными на столе фотографиями, точно волшебник, взывающий к одной из них: «Покажись!» Он наугад вытащил фото – этот снимок сделали в «Пиратской бухте». Столы и стулья стояли в полном беспорядке, некоторые опрокинули, когда поднялась паника, – это Клэй хорошо помнил. Но теперь он не смотрел на царивший в зале бедлам, сосредоточив все внимание на сцене. Занавес был слегка раздернут, и в промежутке между двумя его половинками светился глаз, видимо, освещенный фотовспышкой. Клэй внимательно просмотрел остальные фотографии, сделанные на месте преступления. Фотограф снимал без вспышки.
Джейсон открыл глаза. Нога пульсировала тупой, ноющей болью. Мальчик попробовал ее согнуть и обнаружил, что легко может ею двигать; видимо, рана не такая уж серьезная. Он лежал на чем-то комковатом, и все его тело затекло, словно он спал – Джейсон поглядел, на чем именно лежит – на груде удлинительных шнуров и проводов. Мальчик сел. Было темно, но он смутно различал очертания окружающих предметов. Наклонившись, он пощупал ногу. Джинсы порвались в том месте, где их подцепил крюк Фокси, на ноге зиял длинный порез, но кровь почти не шла – крюк пропорол главным образом джинсы. Джейсон вздохнул едва ли не с облегчением. Удовлетворившись осмотром, мальчик огляделся. Он сидел в каком-то углу, а прямо перед ним от одной стены до другой протянулся тяжелый черный занавес. Мальчик осторожно пополз, перебираясь через клубки кабелей и стараясь двигаться бесшумно. Он добрался до края занавеса, туда, где виднелся крошечный просвет между занавесом и стеной. Джейсон замер, потом, стараясь не сделать ни одного лишнего движения, заглянул в щелку.
Он находился на маленькой сцене в «Пиратской бухте». Мальчик слышал, как где-то неподалеку движется что-то большое, но со своего места видел только пустой зал. Джейсон еще сильнее вытянул шею и выглянул наружу. Он не мог определить, откуда идет звук, но с каждой секундой все больше смелел, готовясь спрыгнуть со сцены и бежать. В главном зале пульсировал свет, то освещая коридор в разные цвета, то снова пропадая. За неимением лучшего, Джейсон решил ориентироваться на этот свет и бежать в ту сторону. Мальчик напряженно смотрел на ведущую в коридор дверь, так что в конце концов перестал видеть что-либо еще, но свет вдруг погас. Помещение погрузилось во мрак – для Джейсона стало гораздо темнее, чем раньше, потому что его глаза успели привыкнуть к свету. Он слегка потянул за край занавеса, но не рассчитал силу, и металлические колечки, к которым крепился верхний край занавеса, звякнули.
В «Пиратской бухте» вспыхнул свет.
Прямо перед Джейсоном стоял Фокси, его морда оказалась так близко, что мальчик мог бы дотронуться до нее рукой. Мальчик отшатнулся, снова задернул занавес и лихорадочно оглядел маленький закуток, но бежать было некуда. Он отполз назад и прижался спиной к стене, по-детски надеясь, что занавес защитит его от Фокси.
В тот же миг занавес начал открываться, но не рывком, а медленно, как перед началом представления. Зажглись цветные огни, поблескивающие половинки занавеса торжественно разъехались, и Джейсон увидел стоявшего у сцены зверя.
Фокси склонил голову набок, словно о чем-то размышляя, а потом начал приближаться. Ступенька за ступенькой он поднялся на сцену, и каждый шаг его словно бы состоял из отдельных, не связанных друг с другом движений, как будто каждая часть его металлического тела маневрировала самостоятельно. Джейсон наблюдал за роботом, онемев от ужаса, и все же в глубине его души родился восторг; никогда еще он не видел ничего подобного. Поднявшись на сцену, Фокси сделал
еще два шага и оказался прямо перед Джейсоном. Мальчик, как зачарованный, уставился на аниматроника снизу вверх, не в силах сдвинуться с места от страха – так мышь не может спастись от пикирующего сокола. Дыхание у него участилось, а сердце колотилось так сильно, что заболела грудь. Фокси снова поднял крюк, и Джейсон упал на пол, сжался в комок и, закрыв голову руками, стал ждать удара.
Ничего не произошло.
Джейсон не двигался. Он ждал и ждал, гадая, почему так медленно тянется время. Неужели его разум превратил несколько коротких предсмертных мгновений в минуты, чтобы хоть так продлить жизнь мальчика? Но всему есть предел. Джейсон открыл глаза, слегка повернул голову и отнял ладони от лица. Фокси стоял на месте и не двигался. Джейсон невольно посмотрел в глаза существа; ему показалось, что он глядит на солнце: от горящего взгляда Фокси у мальчика заслезились глаза, ему захотелось отвести взгляд, но он не мог. Первым взгляд отвел аниматроник. Щурясь и напрягая глаза, Джейсон смотрел, как Фокси повернулся к отсутствующим зрителям, потом медленно опустил лапу с крюком и замер. Жужжание и пощелкивание механических деталей стихло, и занавес вновь задернулся.
– Готова? – спросил Ламар. Марла коротко кивнула.
– Готова.
Сжав кулаки, девушка распахнула дверь, после чего вместе с Ламаром выскочила из диспетчерской. Ребята лихорадочно заозирались, в любой момент ожидая нападения. Марла тяжело дышала, ее лицо исказилось от ярости. Тьма стояла кромешная, почти осязаемая, и девушка почти ничего не видела. Она различала силуэт стоявшего рядом Ламара, но если бы они отошли друг от друга хотя бы на три фута, то немедленно потерялись бы во мраке. Под потолком на секунду вспыхнул свет и опять погас, сразу же ослепив успевших привыкнуть к темноте ребят.
– С твоей стороны ничего? – прошептала Марла. Ламар повернул голову туда, откуда донесся ее шепот.
– Нет. А у тебя?
– Свет, пожалуйста, – прошептала девушка.
Ламар выставил перед собой фонарь, точно оружие, и включил. Осветительные прожектора под потолком вспыхнули и погасли.
Джейсон видел, как свет фонаря скользит вверх-вниз и проникает сквозь полупрозрачный занавес. «О нет». На миг свет упал на аниматроника, и раздался какой-то щелкающий звук. Джейсон посмотрел вверх. Фокси не двигался. Свет вновь упал на него, и опять что-то щелкнуло, – на этот раз Джейсон в этом не сомневался, – однако робот не двигался. Мальчик бросился к краю сцены, обогнул аниматроника и посмотрел на его морду. Опять раздался щелчок, как будто Фокси собирался с силами, но его глаза не светились. Джейсон пополз, надеясь оказаться как можно дальше от Фокси, не привлекая его внимания. Он добрался до края занавеса и протянул руку, чтобы помахать ребятам, предупредить их.
– Джейсон! – услышал он голос сестры. Кто-то тут же цыкнул на девушку, вероятно, Ламар. Луч фонарика снова упал на сцену, и глаза Фокси вспыхнули. Точным, хищным движением он повернул голову на свет, и Джейсон, запаниковав, потянулся к груде смотанных клубками кабелей и схватил один шнур. Фокси поднял ногу, но Джейсон набросил на нее петлю и что есть силы дернул. Фокси повалился вперед, взмахнул лапой с крюком и зацепился за занавес. Крюк застрял в ткани, аниматроник с силой рванулся и упал, запутавшись в материи. Джейсон проскользнул мимо бьющегося существа и побежал на свет.
Марла хотела было обнять брата, но тот ее оттолкнул.
– Бежим! – выдохнул он, и они втроем выскочили из маленького зала. Впрочем, повернув за угол, ребята резко затормозили, так что Джейсон врезался в Ламара и ухватился за него, чтобы удержать равновесие. В конце темного коридора стоял кто-то, слишком высокий для человека. У него на голове возвышалась шляпа.
Фредди Фазбер.
Глаза аниматроника горели красным, казалось, они поглощают окружающее пространство. Ребята слышали доносящиеся со стороны Фредди ломкие ноты песни, механической и тонкой, как игра музыкальной шкатулки. Несколько секунд ребята, как загипнотизированные, таращились на аниматроника, потом Джейсон потянул Марлу за руку.
– Идем, – прошипел мальчик, и они побежали обратно. Влетев в «Пиратскую бухту», они остановились; Фокси выпутался из занавеса и медленно поднимался на ноги. Троица переглянулась и промчалась мимо робота. Повинуясь какому-то старому суеверию, Джейсон задержал дыхание и выдохнул, только когда они вбежали в следующий дверной проем.
Ламар махнул рукой, указывая на одну из комнат для вечеринок, и они юркнули туда. Поспешно выключив свет, ребята несколько мгновений стояли неподвижно, выжидая, пока глаза привыкнут к темноте. В комнате находилось три длинных стола, какие можно встретить в кафе-закусочных, и все они до сих пор были накрыты для торжества. Вдоль столов выстроились складные металлические стулья, и на столе перед каждым стулом стояли праздничный колпак, бумажная тарелка и пластиковый стакан. Не сговариваясь, Марла, Ламар и Джейсон спрятались каждый под своим столом, подальше друг от друга. Они скорчились, в надежде, что их не заметят за ножками стульев, после чего все трое уставились на дверной проем и обратились в слух.
– Ау! Есть кто-нибудь? – повторил Джон в рацию, но в ответ раздалось лишь шуршание помех. Он сумел подключить рацию к акустической системе, но поймать сигнал снаружи не смог – пиццерия был надежно замурована, отрезана от внешнего мира. Юноша снова поглядел на мониторы. На одном экране он разглядел три фигурки, спрятавшиеся под столами. «Марла, Ламар и Джейсон», – подумал он, а потом с огромным облегчением сообразил, что ребята нашли Джейсона. У Джона словно камень с души упал – до сего момента он не осознавал, что ужасно переживал за мальчика. Изображение на экране было неестественно черно-белым.
– Наверное, там установлены камеры ночного видения, – пробормотал юноша себе под нос и прищурился, чтобы лучше разглядеть подернутую рябью картинку. Он пригляделся к смазанным фигуркам под праздничными столами, как вдруг его внимание привлекло движение на соседнем экране.
По коридору кто-то шел монотонной, уверенной поступью и, похоже, направлялся к комнате, в которой прятались ребята. Разглядеть темную фигуру у Джона не получалось, но двигалась она не как человек. Фигура остановилась перед дверным проемом, и Джон, озаренный внезапным пониманием, посмотрел на изображение комнаты, в которой прятались друзья. Он схватил рацию, включил и максимально увернул регулятор громкости.
– Ламар, – спокойно проговорил он, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. Юноше показалось, что от звука его собственного голоса стены маленькой диспетчерской вибрируют. – Ламар, не шевелись.
Сквозь шум помех из динамика донесся голос Джона:
– Ламар, не шевелись.
Сидящие под столами Ламар, Марла и Джейсон переглянулись. Помещение озарилось красным светом, и затаившие дыхание ребята увидели, как в комнату входит Фредди Фазбер. Механической, тяжеловесной поступью медведь прошел в центр комнаты и остановился между двумя столами, под одним из которых притаилась Марла, а под другим – Джейсон. Мальчик посмотрел на сестру, и та приложила палец к губам. Только сейчас Джейсон заметил, что по щекам сестры катятся слезы.
Мальчик наблюдал, как Фредди обводит взглядом комнату. Голова его поворачивалась в одну сторону, останавливалась со щелчком и поворачивалась в другую сторону, при этом горящие красные глаза медведя светили в темноте, как два фонаря. Несколько секунд все было тихо. Две объемные ноги не двигались, во мраке их можно было бы принять за стволы деревьев. Послышалось шуршание ткани и искусственного меха: ноги пришли в движение. Фредди развернулся и направился к двери; от каждого шага содрогался пол. Когда Фредди проходил мимо, Джейсон инстинктивно отшатнулся и задел ногой один из металлических стульев. Стул отъехал в сторону, издав противный скрежещущий звук. У Джейсона отчаянно забилось сердце, он посмотрел на Марлу – та жестикулировала, показывая, чтобы он полз к ней. Фредди остановился, но они по-прежнему слышали шуршание ткани и меха: медведь начал наклоняться. Двигался он медленно, и за эти несколько драгоценных секунд Джейсон раздвинул два стула рядом с собой, так что между ними образовался проем, в который мальчик мог бы пролезть, если появится возможность. Из-под края стола показались красные глаза, они осветили пол рядом с Джейсоном, и мальчик быстро и бесшумно пополз между стульями туда, где пряталась Марла. Фредди распрямился и перевел взгляд туда, где секунду назад промелькнула нога Джейсона.
Медведь начал разворачиваться к столу, под которым сидели брат с сестрой. Марла схватила Джейсона за плечо, удерживая мальчика на месте. Опять все стихло. Сидевший под столом напротив Ламар замахал рукой, предлагая Марле и Джейсону перебраться к нему, подальше от Фредди. Марла покачала головой, давая понять, что не хочет рисковать: любое движение может вызвать шум. «Возможно, он уйдет», – твердила она про себя. Джейсон слегка расслабился и начал дышать нормально, и вдруг прямо перед ними загорелись в темноте две красные точки, осветив комнату. Фредди снова наклонился, только на этот раз совершенно бесшумно. Марла и Джейсон поползли под столом так быстро, как только могли, стараясь не задевать металлические стулья. Они проползли по узкому ковру между столами и, пробравшись между двумя стульями, оказались под столом Ламара. Марла и Ламар посмотрели друг на друга, не зная, что делать; Фредди начал разворачиваться к третьему столу.
– Нужно бежать к двери, – прошептала Марла. Ламар кивнул и знаком велел им следовать за ним. Он осмотрелся, подождал, пока Фредди опять начнет наклоняться, а потом указал на средний стол. Ребята затаили дыхание, а Ламар поглядел на дверь. Смогут ли они вырваться? Марла положила руку на плечо Джейсона, и тот попытался вывернуться, но сестра держала крепко, так что ее пальцы впивались в тело мальчика. Джейсон снова попытался стряхнуть ее руку, потом поглядел на девушку и увидел, что та напугана даже больше брата. Тогда Джейсон сдался и стал наблюдать за Фредди, выжидая подходящий момент.
Однако бежать не пришлось. Пока они ждали, Фредди повернулся и зашагал к двери. Комната вновь погрузилась в темноту, и у Джейсона екнуло сердце, когда он понял, что произошло. Стало темно, потому что Фредди ушел.
– Марла, – прошептал он еле слышно. – Он ушел. – Сестра посмотрела на него и кивнула, но плечо не выпустила.
– Ты в порядке? – спросила она таким же едва различимым шепотом. Мальчик кивнул, указал на свою ногу и театрально пожал плечами. Марла улыбнулась и, выпустив плечо брата, взъерошила его волосы.
Вдруг Ламар похлопал девушку по руке. Он указал на свое ухо, и Марла озадаченно нахмурилась. Джейсон окаменел, поняв в чем дело, и через секунду Марла тоже это поняла. В комнате играла музыка, еле слышный, натужный мотивчик, похожий на игру музыкальной шкатулки, только промежутки между нотами были слишком долгими. Комната опять осветилась жутким красным светом, и, прежде чем кто-то из ребят успел пошевелиться, стол, под которым они прятались, взмыл в воздух. Над ними стоял Фредди. Он отпихнул стол в сторону, почти отшвырнул. Ребята пронзительно закричали – это был не крик о помощи, а последний отчаянный вопль погибающих. Джейсон прижался к сестре, и та обняла его, ладонями закрыв ему глаза, чтобы мальчик не смотрел на то, что сейчас случится.
Внезапно Фредди пошатнулся и накренился набок, попробовал было выровняться, но его снова ударили в спину, и аниматроник упал ничком в проход между столами. Марла, Ламар и Джейсон посмотрели вверх и увидели раскрасневшихся от натуги Чарли и Джона.
– Вставайте, – сказала Чарли. – Надо идти.
* * *
Дэйв быстро избавился от пут; узлы были надежные, но шнуры легко скользили – несколько рывков, и он освободился. Он на четвереньках подполз к двери и приложил ухо к щели, постаравшись не толкнуть створку и тем самым не выдать себя.
Работал громкоговоритель; наконец Дэйв услышал то, чего так ждал: топот бегущих ног.
Подождав, пока звук стихнет, он спокойно поднялся на ноги.
– Куда мы идем? – выдохнула Марла, пока они бежали обратно к главному обеденному залу.
– В офис, – откликнулась Чарли. – Там нормальная дверь, мы сможем забаррикадироваться. – Она быстро взглянула на Джона, и тот коротко кивнул. Что они станут делать, забаррикадировавшись, это уже другой вопрос, но об этом они смогут подумать, оказавшись в безопасности. Они пробежали через обеденный зал; Чарли бросила мимолетный взгляд на сцену и увидела именно то, что ожидала: сцена пустовала.
Они вбежали в узкий коридор, ведущий к офису, и сердце Чарли подпрыгнуло при виде двери, в которой, точно маяк, светилось окошко.
«Подождите. Откуда свет?»
Девушка перешла на шаг; они были уже футах в десяти от двери. Чарли подняла руку, подавая знак друзьям, и они перешли на шаг. Собравшись с духом, Чарли взялась за ручку и повернула ее. Заперто. Девушка беспомощно поглядела на остальных.
– Кто-то находится внутри, – прошептал Джейсон, придвигаясь ближе к Марле.
– Здесь же, кроме нас, никого нет, – тихо проговорила Марла, но ее слова прозвучали как вопрос. Чарли хотела было нажать на дверь посильнее, но передумала. «Нельзя привлекать к себе внимание».
– Он освободился! – хрипло пробормотала Джессика, и Чарли мороз продрал по коже. «Она права». Вслух она этого не сказала.
– Надо возвращаться, – решила она. Не дожидаясь ответа, девушка повернулась, протиснулась между Ламаром и Джоном и пошла обратно. Сделав два шага, она замерла как вкопанная, ребята позади нее хором ахнули.
Их поджидала Чика, и ее глаза светились, как две оранжевые фары.
Курица стояла в противоположном конце узкого коридора, перекрывая им путь к отступлению. Массивное тело Чики заполняло весь проход, нечего и пытаться пробежать мимо нее. Чарли быстро поглядела на остальных, хотя прекрасно понимала, что выхода нет. Прежде чем она успела что-то предпринять, Джон бросился на аниматроника. Безоружный юноша прыгнул на робота, пытаясь схватить того за шею. Ему это удалось, и Чика яростно замотала головой из стороны в сторону, а потом наклонилась вперед и резко крутанулась в сторону, со всего маху впечатав Джона в стену. Юноша разжал руки и упал на пол. Кекс Чики разинул пасть в зубастой улыбке, его глаза завращались в маленьких глазницах.
– Джон! – закричала Чарли и не глядя пихнула в руки кому-то из ребят фонарь. Она почувствовала, что тяжелый фонарь больше не оттягивает руки, но не увидела, кто его подхватил. Девушка посмотрела наверх: у них над головами висел электрошнур; в некоторых местах из резинового покрытия торчали голые провода. Чика медленно приближалась. Чарли подпрыгнула, но не сумела дотянуться. Девушка быстро огляделась: «Достаточно ли узок коридор?» Чарли посмотрела на Чику: курица шагала к ним неторопливым, мерным шагом. Они ведь в ловушке, так зачем спешить? Чарли уперлась одной ногой об одну стену, а другой – о другую и, помогая себе руками, полезла вверх. Она продвигалась дюйм за дюймом, ноги дрожали от напряжения. Девушка протянула руку, изо всех сил стараясь не сорваться, и потянулась к шнуру. Осторожно, стараясь не коснуться оголенных проводов, Чарли схватила шнур и спрыгнула на пол. Чика уже нависала над ней, вытянув вперед руки, ее клюв открылся в механической улыбке.
Чарли метнулась к аниматронику, держа перед собой шнур, и ткнула оголенным концом провода между головой Чики и ее туловищем. Курица отлетела назад, в воздух брызнул пучок искр. Какой-то жуткий миг Чарли не могла пошевелиться, рука пульсировала от электрического тока, и девушка застыла, не в силах разжать пальцы и выронить шнур. Она смотрела на него, молясь, чтобы пальцы разжались. «Неужели я умру вот так?» Тут Ламар схватил ее за плечи и потащил за собой; Чарли посмотрела на него круглыми глазами. Остальные уже бежали. Чика выключилась или просто притворилась: курица поникла, и ее глаза потухли. Ламар потянул Чарли за руку, и они побежали догонять остальных.
Довольно улыбаясь, Дэйв наблюдал за противостоянием через окошко в двери офиса. «Теперь это лишь вопрос времени», – думал он. Девчонка не растерялась, ловко вскарабкалась по стенам, но ее чуть не убило. Долго этим детишкам не продержаться, ему нужно просто немного подождать.
Внезапно комната осветилась неземным синим светом. Дэйв замер, потом медленно обернулся. Бонни. Аниматроник возвышался над ним, причем стоял так близко, что можно было дотянуться рукой. Дэйв отпрыгнул к двери и заорал.
Из офиса донесся пронзительный вопль. Ребята остановились и принялись нервно переглядываться.
– Это неважно, – сказала Чарли. – Идемте.
Она бросила взгляд на неподвижно обмякшую Чику и повела остальных в главный зал. Когда они вбежали туда, перед ними что-то промелькнуло. В зале находился Фокси.
Лис прыгнул на стол прямо перед ними и оглядел ребят, пока взгляд его светящихся глаз не остановился на Джейсоне. Аниматроник весь подобрался, словно готовился прыгнуть на мальчика, и Чарли, схватив коробку с бумажными салфетками, изо всех сил швырнула ее в лиса. Коробка ударила Фокси по голове, не причинив роботу никакого вреда, но это его отвлекло. Он повернулся к девушке и замахнулся крюком.
Чарли уже бежала со всех ног, чтобы увести лиса от остальных. «А что потом»? – подумала она, выскакивая из обеденного зала и мчась по коридору. «Игровые автоматы». Там, где стоят автоматы, темно, можно попробовать там спрятаться.
Девушка не сбавляла ходу, пока не оказалась перед дверью, потом повернула так быстро, что едва не упала, надеясь сбить Фокси со следа. Она лихорадочно огляделась. В дальнем конце комнаты стояли в ряд игровые автоматы, однако между ними и стеной оставалось немного места. За спиной Чарли послышались шаги, и девушка юркнула за ближайший автомат.
Она с трудом протискивалась между автоматами и стеной, обдирая бока, вдобавок на полу лежали перепутанные провода. Девушка шагнула в сторону, забираясь глубже в щель между автоматами и стеной, но споткнулась о провод и едва не упала. В комнате произошло какое-то движение, и Чарли увидела два серебристых глаза.
«Он меня видит».
Чарли упала на четвереньки и поползла задом наперед, продвигаясь дюйм за дюймом. Нога зацепилась за провод, и, чтобы осторожно ее высвободить, девушке пришлось остановиться и извернуться под немыслимым углом. Освободившись, она поползла быстрее, а потом ее нога уперлась в другую стену. Чарли оказалась окружена с трех сторон; на миг она закрыла глаза, чувствуя себя почти в безопасности. «Здесь повсюду опасно».
Раздался ужасный звук, удар металла о металл, и самый дальний автомат в ряду отлетел к стене. Фокси наклонился над поверженным автоматом, и Чарли увидела, как аниматроник крушит дисплей, так что на пол летят осколки пластика. Своим металлическим крюком лис подцепил какие-то начиняющие машину провода и выдернул их – теперь в разные стороны полетели обрывки проволоки.
Фокси перешел к следующему автомату, разбил экран и мощным ударом впечатал автомат в стену с механическим безразличием. Чарли ощутила, как стена содрогается от удара, а Фокси подошел еще ближе.
«Я должна выбраться. Должна!» Вот только выхода не было. Теперь, когда она сидела неподвижно, Чарли осознала, что рука онемела от боли, и посмотрела на нее. Повязка пропиталась кровью, на стене, вдоль которой она протискивалась, темнела кровавая полоса. Девушке вдруг захотелось плакать. Все ее тело болело. Рана на руке, постоянное напряжение, в котором Чарли пребывала весь день, а то и больше, – кто знает, сколько они уже здесь находятся? – совершенно ее вымотали, забрав все силы.
Следующий автомат ударился о стену, и Чарли вздрогнула. Осталось всего два, аниматроник почти до нее добрался. Она слышала, как работают механизмы внутри его: гудят, скрипят и взвизгивают. Чарли зажмурилась, но все равно видела его: тусклый мех, сквозь который проглядывают металлические кости, и хищные серебристые глаза.
Предпоследний автомат отлетел в сторону и упал на пол, словно невесомый; подсоединенные к нему провода рывком выскочили из-под Чарли, и девушка, не удержав равновесия, отлетела в сторону, цепляясь за пустоту. Девушка съежилась и, посмотрев вверх, увидела опускающийся крюк.
Чарли рванулась, не успев толком подумать. Она изо всех сил толкнула последний игровой автомат, и тяжелая металлическая коробка зашаталась, а потом рухнула на Фокси, придавив аниматроника к полу. Чарли бросилась бежать, но лис взмахнул крюком и зацепил ногу девушки. Чарли пронзительно вскрикнула и упала. Она попыталась пнуть Фокси свободной ногой, но крюк глубоко вошел в другую ногу, и любое движение робота отдавалось в этой ране ужасной болью. Чарли пнула лиса в морду, и крюк вырвался из ноги, так что осталась рваная рана. Девушка снова закричала, инстинктивно хватаясь за раненую конечность, а Фокси уже нависал над ней, щелкая челюстями и замахиваясь крюком, хотя его ноги придавило автоматом. Чарли отбивалась, пытаясь вырваться. Крюк полоснул ее еще и еще раз, а девушка пыталась заслоняться руками, блокировать удары, громко зовя на помощь.
Вдруг откуда ни возьмись появился Джон. Он подскочил к Фокси и с силой пнул робота ногой в шею. Лис замахнулся на юношу крюком, но не достал.
– Чарли, вставай! – закричал Джон. Девушка только ошарашенно смотрела на него, от потрясения не понимая, чего от нее хотят. Джон еще несколько раз ударил Фокси ногой по шее, потом схватил Чарли за руку, вытянул из-под аниматроника и побежал, таща девушку за собой. Они влетели в главный зал – остальные находились там, сбились в кучу в центре помещения. С чувством огромного облегчения Чарли бросилась к друзьям. Она понимала, что прихрамывает, но совершенно не чувствовала боли, и какая-то часть ее сознания ей подсказывала, что это очень плохо. Когда они подбежали к остальным, у Чарли упало сердце при виде их разом помрачневших лиц. Ламар выставил перед собой фонарь, и тот ходил ходуном в его дрожащей руке.
Марла быстро указала на входы. В коридоре, ведущем к кладовке, стоял Фредди, а Бонни закрывал проход к офису. Ожившая Чика стояла на сцене. Чарли обернулась и посмотрела на коридор, по которому они только что пробежали.
Оттуда к ним приближался Фокси, он все-таки выбрался из-под автомата. Лис остановился в дверях, словно ожидая команды. Бежать было некуда. Все чувства Чарли разом обострились, она явственно различила мелодию музыкальной шкатулки, которую слышала все это время, но не обращала на нее внимания. Девушка затаила дыхание. Казалось, время остановилось. Все кончено, они в ловушке. Ребята ждали. Похоже, теперь аниматроникам спешить некуда. Чарли лихорадочно огляделась, тщетно ища какое-нибудь оружие, но вокруг были только праздничные колпаки да бумажные тарелки.
Аниматроники одновременно начали наступать на ребят. Чарли схватилась за спинку складного металлического стула, хотя пока не представляла, как сможет им воспользоваться. Теперь аниматроники двигались быстрее, шагали в ногу, как танцоры, исполняющие некий танец. Марла взяла Джейсона за руку и прошептала что-то ему на ухо. Что бы это ни было, мальчик покачал головой, упрямо набычился и сжал кулаки. Ламар бросил на него быстрый взгляд, но ничего не сказал. Джессика стояла, безвольно опустив руки, и что-то беззвучно бормотала себе под нос. Звери уже почти сошлись. Фредди крался к ним, точно хищник, и из его тела – теперь Чарли в этом не сомневалась – звучала мелодия музыкальной шкатулки. Чика спрыгнула со сцены и приближалась маленькими шажками, подскакивая, словно с трудом сдерживала предвкушение. Большие лапы Бонни небрежно шлепали по полу; в крадущихся движениях Фокси проглядывала зловещая грация, лис не сводил взгляда с Чарли. Девушка посмотрела в его серебристые глаза, и они заслонили все остальное, словно в этом мире существовали лишь они, и ничего другого нет.
Джон стиснул ее пальцы, и от этого движения Чарли будто очнулась; она посмотрела на юношу слегка затуманенным взглядом.
– Чарли, – сбивчиво проговорил он. – Шарлотта…
– Ш-ш-ш, – прошептала она. – Потом.
Джон кивнул, сделав вид, что верит в эту ложь, как будто у них есть какое-то «потом». Фокси снова припал к земле, и Чарли выпустила руку Джона, готовясь к бою. Шарниры Фокси заскрипели, казалось, он вот-вот бросится, но лис вдруг замер. Чарли ждала. У нее за спиной не раздавалось ни отчаянных криков, ни звуков борьбы; даже музыкальная шкатулка умолкла. Фокси застыл, хотя его глаза по-прежнему горели. Чарли огляделась, и вдруг увидела…
Увидела Фредди. Не того, знакомого им медведя, что стоял, разинув пасть, в каком-то футе от Марлы, готовясь ее укусить. Это был тот желтый Фредди, которого Чарли помнила по первой закусочной. Этот самый костюм когда-то носил ее отец. Медведь стоял в углу и смотрел на ребят, а потом Чарли услышала какие-то слова. Тихий, неясный шепот зазвучал у нее в голове, словно дуновение ветерка. Девушка поглядела на остальных и поняла, что они тоже это слышат. Слова звучали нечетко, но их смысл был предельно ясен.
Карлтон первым озвучил их общую догадку:
– Майкл?
Звуки, которые слышали ребята, потеплели, точно невысказанное подтверждение, и ребята подошли к золотистому медведю. Марла протиснулась мимо коричневого Фредди так, словно его там не было, а Чарли безбоязненно повернулась спиной к Фокси. У нее в голове осталась только одна мысль: «Майкл. Это ты».
Они шли к золотистому медведю. Сейчас Чарли хотелось лишь одного: обнять его, и снова стать маленькой девочкой, которой она была когда-то. Снова обнять этого чудесного ребенка, вырванного из их жизни в тот злосчастный день. Изменить прошлое и спасти этого мальчика.
– Майкл, – прошептала она.
Желтый медведь стоял неподвижно. Казалось, что в отличие от остальных аниматроников внутри этого костюма не было механической начинки, и он двигался сам по себе, по собственной воле. Ничто не удерживало его челюсти, и его глаза были пусты.
Чарли вдруг вспомнила, что они повернулись спиной к остальным аниматроникам, и резко обернулась. Фредди, Бонни, Чика и Фокси стояли прямо – примерно в таких позах они находились на своих сценах. Все они глядели на Чарли, но с места не двигались.
– Это те самые дети, – прошептал Карлтон.
– Фокси не нападал на Джейсона, – ахнула Марла. – Он пытался его защитить.
Джон медленно вышел на середину зала, опасливо поглядывая на аниматроников, потом пошел смелее и, подойдя, оглядел всех роботов по очереди.
– Это те дети, – повторил он. – Они все здесь.
Морды зверей исказились, перестали быть безжизненными, точно внутри костюмов обитали неупокоенные духи.
Вдруг со стороны входа что-то загрохотало.
Ребята подпрыгнули, и все как один повернулись к заваренной двери, сотрясавшейся от мощных ударов.
«Что за новая напасть?» – подумала Чарли.
Полетели на пол выломанные кирпичи, в стене образовался пролом, поднялись клубы пыли, заполнив весь коридор. А потом из серого облака вышел человек с огромной кувалдой в руках, и, когда пыль немного осела, ребята поняли, что это Клэй Берк, отец Карлтона.
Полицейский быстро нашел глазами Карлтона, бросил кувалду и, подбежав к сыну, крепко его обнял. Клэй ерошил волосы Карлтона и сжимал так крепко, словно больше никогда не собирался отпускать. Чарли наблюдала за этой трогательной сценой с огромным облегчением, к которому примешивалась капелька острой зависти.
– Пап, меня сейчас вырвет, – пробормотал Карлтон.
Клэй рассмеялся и выпустил сына, но, едва взглянув на его лицо, понял, что тот не шутит. Карлтон согнулся пополам и вцепился в колени, борясь с приступом тошноты. Клэй наблюдал за сыном со все возрастающей тревогой. Наконец Карлтон выпрямился и сказал:
– Я в норме.
Клэй больше не слушал. Он быстро оглядел комнату, посмотрел на аниматроников. Звери стояли неподвижно.
– Так, ребятки, – проговорил Клэй тихим, осторожным голосом. – Думаю, нам пора. – Он направился к только что проделанной бреши в стене.
Ребята принялись переглядываться. Звучавшие в их сознании шепоты исчезли. Чем бы ни являлся желтый Фредди несколько минут назад, теперь он стал просто пустым костюмом; впрочем, никто из них не видел, чтобы желтый костюм двигался. Чарли кивнула Клэю, и остальные почти неохотно зашагали к пролому в стене. Чарли шла последней. Джон остановился, поджидая ее, но девушка махнула ему рукой – иди, мол! – и пошла следом.
Едва она сделала пару шагов, как что-то схватило ее за горло.
Чарли хотела закричать, но ее дыхательное горло сдавило слишком сильно. Девушку оторвали от пола, словно она невесомая, и в следующий миг она оказалась нос к носу с желтым кроликом. Глаза Дэйва торжествующе сверкали. Он держал Чарли за горло, так сильно стискивая пальцы, что девушка едва могла дышать, и прижимал к себе, словно обнимая. Чарли чувствовала исходившую от костюма вонь – запах грязного искусственного меха, пропитанного застарелым потом, кровью и жестокостью.
Дэйв заговорил, не сводя глаз с Чарли.
– Ты остаешься.
– Ну уж нет, – воскликнул Клэй, беря на себя роль переговорщика.
Дэйв крепче сжал шею Чарли, и девушка придушенно захрипела.
– Эту я убью прямо здесь, у вас на глазах, если не выполните то, что я скажу, – посулил он, и его голос прозвучал почти весело.
Несколько секунд Клэй смотрел на него, просчитывая их шансы, потом кивнул.
– Хорошо, – спокойно ответил он. – Мы сделаем все, как ты скажешь. Чего ты хочешь?
– Вот и славно, – сказал Дэйв.
Он чуть ослабил хватку, и девушка смогла сделать рваный вдох. Клэй двинулся к ним, остальные – следом. Чарли посмотрела на человека в костюме кролика, и он поглядел на нее в ответ. «Это был ты. Ты убил Майкла. Ты убил Сэмми. Ты забрал их у меня». Чарли ожидала увидеть в его глазах ярость и угрозу; глазам убийцы полагалось быть окнами, через которые можно увидеть гнилую сущность. Однако это были всего лишь глаза, неживые и пустые.
Чарли запустила руки в щель под головой костюма. Дэйв отпрянул, но девушка держала крепко.
– Если хочешь быть таким, как они, будь таким! – закричала она и привела в действие пружинные фиксаторы. Глаза Дэйва округлились, а потом он пронзительно закричал. Чарли едва успела отдернуть руки: пружинные фиксаторы открылись и впились в шею Дэйва. Девушка попятилась, не сводя глаз с вопящего, корчащегося на полу человека. Спрятанные в костюме части аниматроника одна за другой вонзались в плоть Дэйва, пронзая его органы и погружаясь все глубже в его тело. В какой-то момент он умолк, но еще несколько долгих минут продолжал извиваться на полу и наконец замер.
Чарли смотрела на изломанное тело, тяжело дыша, словно после долгого бега. Лежавшая на полу фигура казалась ненастоящей. Первым опомнился Джон. Он подошел к Чарли, но та отмахнулась от протянутой руки – сейчас она бы не вынесла, если бы кто-то попробовал к ней прикоснуться.
Джессика ахнула, и все проследили за ее взглядом. Аниматроники двигались. Звери уходили, сбившись в кучу, но никто из них не оборачивался на людей. Один за другим они подошли к лежащему на полу изломанному телу, подхватили его и поволокли к коридору, ведущему к «Пиратской бухте». Когда они скрылись в коридоре, Чарли заметила, что желтый Фредди исчез.
– Идем отсюда, – тихо сказала она.
Клэй Берк кивнул, и они все в последний раз вышли из пиццерии.
