В твоих письмах

I /// грязно

тот, кто терял, будет снова любить,
за рассветом близится вечное лето.

- polnalyubvi

«Мы похоронили его за домом. Около заброшенного цветочного ларька...»

- Агаев, что там у тебя под партой?

Я поднял глаза с едва заметным смущением. Вместе со мной - еще двадцать человек. Захотелось провалиться сквозь землю, но я не подал виду.

- Некрасиво, Ирина Сергеевна, - отозвался я в обычной своей манере. - А как же прелюдии?

На лице преподавателя застыла полуулыбка, не предвещающая хорошего. Отовсюду послышался заливистый смех, но строгий удар по столу пресек на корню этот цирк. Лисий взгляд прошелся по бесстыжим лицам и остановился на мне. Я с усилием отвел глаза от злющей физиономии и заставил себя натянуть фирменную улыбку. Не первая моя выходка.

- Удивляюсь, как ты дожил до девятого класса, Вадим, - с разочарованием загнусила она, глядя строго, но с опаской. - Вы все должны понимать, какая на вас лежит ответственность! Скоро вам сдавать первые экзамены...

Казалось бы, простая фраза, но она заставила вздрогнуть от необъяснимой обиды. Под скрипучий голос, читающий нотации, я опустил голову. Извините, Ирина Сергеевна, но вы меня не поймете. Дрожащей рукой я продолжил с исступлением царапать кривые строчки на мятом листе бумаги, поглядывая время от времени на соседку-сплетницу, косящуюся на мои руки под партой: «Дворняжку. Его звали Арчи. Еще до конца не верю, что это произошло. Машина на большой скорости вылетела во двор, водитель пытался скрыться от полиции. Так я и лишился своего единственного друга. Это произошло месяц назад, а для меня будто вчера...»

Отец прав. Я тряпка.

Я мельком пробежался глазами по тексту и дописал послание: «Мне одиноко. Может, будем одинокими вдвоем?» - и в конце черкнул номер своей квартиры.

«P.S. мое счастливое число - одиннадцать».

Школьный звонок оглушил меня своим внезапным истошным ревом. Под грохот стульев и крики одноклассников я стал загребать в рюкзак вещи с парты. Соседка по парте пулей умчалась от меня к своей компании, сделав недовольное лицо - настолько ей в тягость было сидеть со мной. Губы сами собой дрогнули в нервной улыбке. Даже немного обидно. Совсем чуть-чуть.