В твоих письмах

II /// рабы сердца и узники совести

В семь утра дверь противно скрипнула, и тяжелые шаги гулким эхом стали доноситься до гостиной. А я вытянулся на мягком кресле и закрыл глаза. Лучики предрассветного солнца ласкали своим теплом лицо, из открытого окна повеял ветерок. Все вокруг умолкло для меня. Каждая мысль неизбежным образом возвращалась к воспоминаниям о моем вчерашнем послании в неизвестность. Каждый вдох давался с трудом. Я то ли жалел о своем поступке, то ли был счастлив возможной перспективе подружиться с кем-то. Кроме любимой дворняжки у меня друзей-то настоящих и не было никогда.

Шорох. Это отец повесил блестящую фуражку, а потом стал стягивать пальто, черные полусапоги...

- Доброе утро, - отчеканил я и открыл глаза. Отец рухнул на кресло напротив и поставил борсетку на пол. - Что на работе?

- Как раз хотел тебе рассказать. Девчонку из вашей школы изнасиловал какой-то ублюдок сегодня ночью, к девяти снова поеду на работу, - ответил мне он и выложил какие-то бумажки из глубоких карманов на стол, - Дочь вашей... как ее... Ирины Александровны?

- Сергеевны.

Моя соседка по парте. Стервозной Варе я хоть и не нравился от слова совсем, но когда она обсуждала меня таким звонким голосом, чтобы я точно услышал, я мог только умиляться. Классная руководительница на все Варины мольбы пересадить ее к кому-нибудь другому пожимала плечами: «Он к тебе не пристает и не мешает на уроках, как твои подружки, сиди с ним». А ведь я и правда ничего против нее не имел никогда. Обычная девчонка. Костя за ней бегает уже который год, но ей не нравится (как и мне) наша компания.

Уставший отец поймал мой взгляд и испытующе спросил:

- На тебя снова пожаловались. Какое на этот раз будет оправдание?

Единственное, что я придумал, - вместо ответа упереться взглядом в стол. Глаза скользнули по брошенным отцом бумажкам. Вдруг за квитанциями и цветастыми буклетами я заметил миниатюрный самодельный конверт. В это поистине волшебное мгновение я словно разучился дышать. Боже, это что, мне? По телу пробежали мурашки, я никак не смог усмирить свое вспыхнувшее сердце... Кровь предательски приливала к лицу, и я без зеркала точно знал, что раскраснелся, как школьница на первом свидании.

- Я на боковую, - устало сказал отец, быстро сдавшись. - Тяжелая смена выдалась. Мы еще вернемся к этому разговору, Агаев.