Не трогай запястья | Yoonmin

Эпилог. Мы расцветаем в холода.

— Подожди, — шепчет Чимин, комкая минову толстовку в области плеч. — Юнги-хён, ах...

Скользнув сзади ладонями под чиминову футболку, Мин оглаживает мягко поясницу, затем бёдра и бока, попутно широко вылизывая чужую шею. Ему мало, так чертовски мало. Он не может сделать с Паком и половины того, чего хочет. Будь его воля — он бы затолкал Чимина под свою кровать и велел не вылезать, сам бы только доставал по несколько раз в день, чтобы полюбоваться. Разглядывал бы только под одеялом, потому что «моё».

Юнги, в принципе, даже не знает большего проклятия, чем главный грех человека — жадность. У всех людей он проявляется инстинктивно, но Пак вызывает в старшем таких невообразимых размеров жадность, что становится порой даже страшно, потому что это уже граничит с помешательством или онкологией. Мин буквально погряз в жадности, а младший и не возражает, даже наоборот — делает всё для того, чтобы Юнги хотел его до стиснутых зубов. До крови. До болезненных спазмов внизу живота. Чимин делает Юнги жадным на самого себя и даже не старается скрыть это. Чего теперь-то греха таить, им ведь обоим это нравится.

— Юнги-я...

У Мина буквально едет крыша, когда Чимин произносит его имя так. Низко и с хрипотцой. Томно. С жаждой и упоительным желанием. Мурашки по спине и сухость в глотке. Юнги надавливает коленом, раздвигая ноги прижатого к двери миновой комнаты Пака. Тот отчего-то вздыхает.

— Намджун-хён просил нас собраться в зале через десять минут, — одним выдохом проговаривает Чимин, блаженно прикрывая глаза, когда старший выцеловывает пространство за ухом. — Ты не видел чат?

Кажется, Чимин уже не совсем соображает, прикусывая губу и окольцовывая шею Юнги руками. Рвано выдыхает через нос, невольно толкнувшись вперёд и проехавшись поднимающимся в пижамных штанах членом по коленке старшего.

— Нет, ты ведь отобрал у меня телефон, — тихо проговаривает Юнги между поцелуями, скользя ладонями по ямкам на пояснице и ниже.

— Потому что какого чёрта она пишет тебе не в рабочее время? — вся чиминова туманность спадает одним большим полотном, и он упирается ладонями в плечи старшего.

— Чимин-а, я работаю с Суран над проектом, и ты прекрасно знаешь, что мы общаемся исключительно по работе. Сколько можно строить из себя ревнивую суку? — Юнги отстраняется, раздражённо одёргивая смятую на собственном теле толстовку. — Почему как баба ведёшь себя ты, а жопу подставляю я?