Без выбора

Глава 5

ЧОНГУК
Чонгук помнил тот день, когда впервые увидел дочь своего кровного врага.
Пигалица в синем джинсовом платье. И в белых носочках. Он выцепил тогда в толпе только её ножки. Худенькие, с выпирающими острыми коленями.
Он стоял в торговом центре на первом этаже и ждал, когда его очередная пассия вернется с «пробежки» с его картой. Ходить с девочками по магазинам – та ещё мука. Он и не планировал. Случайно столкнулся с Цзыюй , и та залепетала, запричитала, закружила его. Он сунул ей карту, чтобы она от него отвязалась. Чонгук уперся плечом в колонну, лениво листая новости в телефоне. Телефон был зарегистрирован на водителя, и иногда Чонгук заимствовал его, чтобы не светить свой.
Как всегда – ничего интересного. Передел города продолжался, семья Чонов активно принимала в нем участие, не светясь, через подставных лиц.
Почему Чонгук поднял голову и посмотрел в сторону эскалатора, он не помнил. Взгляд остановился на ребенке. Девочке. Маленькая, она спускалась, с силой цепляясь за поручень. В голове тогда промелькнула мысль, что личико знакомое, он его видел где-то точно. Напрягаться не стал – к чему? Но и взгляда не отвел.
Девочка была красивая, как фарфоровая кукла. И столь же печальная. Выглядела растерянной, едва ли не испуганной. Даже пальчики на руке побелели, с такой силой она ими сжимала поручень.Чонгук немного напрягся. Девчонка одна, может, потерялась?
За её спиной стояла холеная рыжая дамочка лет тридцати пяти с высокомерным выражением на лице. Мать? Всё может быть. Рядом на эскалаторе на ближайших ступенях никого больше не было.
Чонгук нахмурился. Он не любил, когда обижали детей. Они не могут за себя постоять. Особенно девочки. В белых носочках. Девочки – это же принцессы, их баловать и лелеять надо, конфеты покупать и плюшевых мишек. Циник в душе Чонгука тотчас заметил, что потом эти балованные девочки вырастают в роковых красоток и уже тянут из своих мужчин не на конфеты и мишек. С другой стороны, почему бы и нет?.. Каждый в итоге имеет то, что ему надо.
Эскалатор со стоящей на ступенях девочкой почти съехал вниз, а Чон продолжал за ней лениво наблюдать. Почему же ты такая грустная, пигалица? Мама куклу не купила? Возникло странное желание узнать причину её грусти и сделать всё, чтобы девочка улыбнулась. Чтобы глазки, обрамленные шикарными черными ресницами, заблестели от восторга и...
Да твою же мать!
Мысль оборвалась, когда Чонгук увидел, как рыжая слегка толкнула девочку, которая на мгновение замешкалась, прежде чем сойти с эскалатора. Толкнула, а не взяла за руку, как должна была, чтобы помочь ребенку преодолеть страх! Вот же сука! Девочка не ожидала удара со спины, да и кто его когда ожидает? Если только такие, как он, и то, потому что с детства приучены.
Девочка в джинсовом платьице и белых носочках споткнулась и начала падать. Чонгук действовал мгновенно. Их разделяла пара метров.
Он успел.
Подхватил маленькое хрупкое тельце, прежде чем оно распласталось бы на кафельном полу, содрав коленки и расквасив нос.
Не сказав ни слова, поставил тут же на пол. Зато на рыжую выразительно так посмотрел. Но та, кажется, по глупости или из-за излишнего самоуверенности, приняла его взгляд за нечто другое.
- Ой, спасибо. Лиса такая неуклюжая, всё время падает... За ней глаз да глаз нужен...
Чонгук , слушая лепет этой дуры, понял две вещи. Лиса слишком редкое имя. Уменьшительное от Лалисы. В его семье иногда звучало оно в сочетании с ненавистной фамилией Манобан . То есть он только что взял на себя ответственность за дочь недруга.
Второе – рыжая ответит за всю неуклюжесть девочки в белых носочках. Она ей не мама. Жену Манобана он на лицо отлично знал, встречались и не раз на вечерах у общих знакомых. А эта...
- Спасибо маловато будет, - нагло заявил он.
Девица его отлично поняла.
- Даже так?
Она не обратила внимания не девочку, что, встав на ножки, обошла эскалатор и встала сироткой в стороне, не мешая разговаривать взрослым и не проявляя обычного детского любопытства, не посмотрела даже на него. Замкнулась и головку темноволосую опустила. А у Чонгука в груди ещё сильнее разгорелся непонятный и удушливый огонь. Тварь Манобан, какого хера довел своего ребенка до такого состояния, что даже он, который априори должен ненавидеть её с рождения, испытывает к ней жалость?