Без выбора

Глава 22

- Да ну на...
- Да. И да, я помню тебя. Высокого молодого парня. Ты тогда подошёл ещё к нам.
- Было дело.
- А что потом? Меня ведь не просто так тебе отдали.
- Не просто, конечно, - Чонгук усмехнулся. Вышло горько. Также было и во рту. Потому что что-то незримое, очень важное утекало сквозь пальцы. – Многие знали о моем интересе к тебе. Не поверишь, я же даже сел отчасти из-за того, чтобы тебя не тронуть. Чтобы ты выросла. Дать тебе время. Дал, называется.
Лиса как-то странно притихла. Сейчас, когда слезы, наконец, высохли, она ему напомнила зайчонка. Притаившегося, присматривающегося. Как бы сбежать? Всё может быть.
Но пока она сидела.
И слушала его влюбленный бред.
- Перед тем, как мне сообщили, что Совет отдал тебя мне, я своим парням дал распоряжение тебя пасти. Обеспечить всем необходимым. Жильем, деньгами. Неприятности решать. Да что я тебе это говорю... Ты и сама всё знаешь. Мне важно было знать, что ты в порядке. Что у тебя всё хорошо. Что ты сыта, одета, в тепле. Что ни один задроченный мудак вокруг тебя не ошивается! Меня корежило...
Он замолчал, стиснув зубы.
Лиса тоже губки поджала и неожиданно произнесла:
- Расскажи.
- Как меня корежило?
- Да.
- Зачем?
- Мы же вроде бы как разговариваем. О чувствах. Я тоже расскажу... Потом.
Её негромкое «расскажу» переворачивало всё в его груди. Ребра раскрывало, туда ныряя.
- Лиса, я же тебе говорил, что с ума по тебе схожу. Вы, девочки, в этом плане странные. Честно. Иногда вообще нас не слышите. Мы - одно, вы – второе.
- Аааа! У тебя большой опыт общения с женщинами! Есть с чем сравнить!
Лиса попыталась встать, но Чонгук успел её поймать за руку и усадить назад.
- Ревнуешь? Губастая, вот просто и откровенно скажи сейчас мне долбанное «да» или «нет».
- Да! – закричала она, откидываясь спиной на стену. – Ревную. Ты так говоришь, что...
- Я – обобщая, Губастая. Но, черт возьми, мне нравится твоя ревность, потому что...
- Потому что я, дура, тебя тоже люблю.
Если бы в Чонгука выстрелили, он испытал бы меньше эмоций.
- Лиса...
Лиса закрыла лицо руками. Её накрыло. Столько всего за последние часы, что и словами не передать.
Нельзя же так. Человек может не справиться.
Когда Чон появился в кафе в здании перинатальной медицины, Лиса сразу догадалась, что он видел тест на беременность. Сделал соответствующие выводы. Как результат – явился за ней.
Странно другое. Он кричал, ярился. Она вроде бы и испугалась, а у самой кровь быстрее по венам побежала.
Не будет мужик срываться через полгорода, если ему всё равно.
Поэтому Лиса молчала. Надо пережить эмоциональный взрыв Чона. Муж старше её, но порой она ему поражалась. Пока не проорется, не выплеснет всё, не успокоится.
Сначала переломным моментом стало его предложение отдать ему ребенка. Она едва не задохнулась от возмущения. А потом снова потерялась...
Любит.
Вот такой взбалмошной ненормальной любовью.
Как и она.
Хоть стой, хоть падай.
Она предпочла сесть на пол.
Ноги не держали.
- Дальше говори, Чон, - она улыбнулась немного натянуто, но не из-за того, что хотела солгать или притвориться, а потому что мышцы лица свело от переживаний.
Она хотела слышать. Как и любая другая девочка. Хотя бы раз узнать, что творится в голове этого несносного мужика, вытянувшего из неё все нервы. То возносящего на вершину блаженства, молча, методично, то сбрасывающего в пропасть непонимания и одиночества.
Чон мотнул головой, как собака. Прогонял наваждение? Но какое у него может быть наваждение?
С другой стороны, он же не каменный. Живой. Лисе ли не знать, насколько он живой. Теплый. Очень эмоциональный. Даже, порой, чересчур.
Она пока отказывалась анализировать то, что услышала. То, что Чонгук обрушил ей на голову.
Она хотела послушать ещё. Ещё!
Если бы кто-то ей сказал, что пределом её мечтаний после замужества будет разговор с мужем, она бы не просто рассмеялась. Лиса хохотала бы до коликов в животе. Казалось, что тут нереального – разговор. Два взрослых человека. У каждого есть язык, причем, бойкий, острый. Что же не поговорить... Оказывается, не всё так легко. Можно наговорить, что угодно, кому угодно, а правильных слов так и не подобрать.
Или сказать, а собеседник не услышит.
Неужели она не слышала?
Чонгук утверждает, что говорил ей. А она?..
У Лисы закружилась голова, и она вспомнила, что ничего сегодня не ела. Они собирались с Дженни перекусить в кафе, сделали заказ. Поесть не успели, приехал Чон.
- Дальше... Черт, Губастая, ну, что ты со мной делаешь? А? Я же свихнусь. Я сегодня узнал, что буду отцом, и тут, как ушат холодной воды – ты в больнице.
- Следил?
- Присматривал, - уточнил он,Лиса не могла не заметить, как его глаза цвета шоколада смягчаются, становятся теплыми. - Я несусь туда. Да, Лиса, я реально думал, что ты сделаешь мини-аборт или как там он называется. Меня трясло, как умалишённого. Я боялся опоздать. Думал, всё... Вижу тебя, свою девочку. Иду к вам и слышу, как Дженни рассказывает тебе о последствиях аборта.
- Это она для себя вслух рассуждала. Она даже не знает, что я тоже... - Лиса не договорила и снова закачала головой. – Чон, я беременна! Ты это понимаешь?
Мужчина скривил губы и негромко ответил:
- Да, - а потом более резко. – Всё. Вставай. Иди ко мне. Не могу больше.
Он пружинисто поднялся на ноги, выпрямился и протянул руку ей. Лиса, не колеблясь, ее приняла и сразу же оказалась прижатой к его крепкой груди, которая странным образом «ходила».
Чона потряхивало? Серьезно? Лиса крепко-крепко зажмурилась и прижалась к нему.
- Чонгук, пообещай мне только одно.
- Да, Губастая.
- Мы сейчас с тобой продолжим разговор. После того, как ты меня накормишь. Будем говорить откровенно и много.
- Это всё?
- Нет, я хочу, чтобы ты мне пообещал, что мы будем с тобой разговаривать. Чон, то, что сегодня между нами случилось, не умаляет нашей с тобой войны, - Лиса задрала лицо кверху, чтобы иметь возможность заглянуть мужу в лицо.
- Ты, правда, меня любишь?
- Люблю, - выдохнула она.
- Обещаю. Я же тоже так не могу. Подыхаю.
Он жадно втянул её запах, отчего по спине Лисы побежала волна легкого возбуждения.
- Говори со мной, Чонгук, пожалуйста, говори. Не молчи. Последние недели ты же с ума меня сводил своей молчанкой. А месяц до свадьбы?
Он зарылся лицом в её растрепавшиеся волосы.
- Я думал, ты будешь рада, что я тебя не тревожу.
- Вот в этом наша с тобой проблема: ты думаешь одно, я - другое.
Чон оторвался от неё, потерся подбородком о её затылок и с легкой иронией, подтрунивая над ней, спросил:
- Ты думаешь, Губастая: если бы мои парни тебя привозили ко мне на зону, и там мы бы с тобой... разговаривали, нам бы сейчас было легче?
Он рассмеялся.
Задористо. Игриво. Его смех, вот такой довольный, стал для Лисы ещё одним открытием.
Она посмотрела на мужа. Всё-таки они оба неправильные. И отношения у них на разрыв. И будут всегда такими. Глядя на мужа, Лиса задала себе вопрос: готова ли она к подобному? С ответом не колебалась ни секунды: да.
У каждой девочки своя история.
Было бы странно, если бы у дочери Манобан была лайтовая история с сыном Чонов.
- Так ты меня покормишь или нет? Я с утра ничего не ела. И ты в кафе не дал перекусить.
- Не ела?
На его лице отразилась растерянность, и он ей напомнил мальчишку. Руку запустил в волосы и взлохматил их.
Точно мальчишка.
- Губастая, боюсь, что у меня тут ничего, кроме лимонов, сыра и чего-то еще по мелочи не будет. Я же сюда наведываюсь, чтобы побыть в одиночестве. Выпить. Выдохнуть.
Они стояли друг против друга, прижавшись и наслаждаясь минутами откровенности. Того единения, которого у них никогда ранее не было. Они, как магниты, тянулись друг к другу.
- Часто приезжал?
- Да, - не стал лукавить он. – Часто. Несколько раз порывался здесь переночевать. Ни хера... Меня домой несло. К тебе. Слушай, здесь поблизости есть отличный итальянский ресторан. Давай пообедаем там?
Лиса покачала головой.
- Закажи доставку.
- Как скажешь. Что будешь?
- На твой вкус.
Чон разжал руки, выпустил её, и Лисе мгновенно стало холодно. Она хотела к нему!
Он достал из кармана телефон, кому-то позвонил, ему скинули номер ресторана. Лиса молча наблюдала за его нехитрыми манипуляциями, присев на диване.
Этот мужчина её.
Он сказал, что любит.
И она ему поверила.
Как же могло произойти, что она ничего не замечала ранее? Из-за чего? Из-за собственной слепоты? Обиды? Почему мучила себя. Зачем? Что кому хотела доказать?
- Готово. Минут через сорок доставят.
Чон подошёл к ней, присел на корточки, положив ладони на колени Лисы.
Девушка решила, что не стоит сдерживаться.
- Я же ненавидела тебя. Или мне так казалось, Чонгук? Нет, в тот день, когда меня привезли к тебе в дом – ненавидела. И боялась до дрожи в коленах.
- Я помню, как ты от меня сиганула. А во мне, пипец, охотник проснулся. Лиса, вот представь, все пять лет, каждый долбанный день я смотрел на тебя. На твои фото, на видео с тобой. Я бредил тобой. И вот ты в нашем доме и убегаешь от меня.
Сердце у Лисы скакнуло в очередной раз.
- В нашем? – немного севшим голосом переспросила она.
- Да. Я его для нас строил. Пока в тюряге был.
- Чон, ты – псих, - она не знала уже, смеяться ей или плакать.
- Милая, ты повторяешься, - он довольно усмехнулся. Потом сделался серьезным, взял её за руки, перевернул ладонями кверху и поцеловал по очередь каждую. – Губастая...
- Бесишь, когда так называешь.
- Я знаю.
- И будешь дальше называть?
- А ты сомневаешься?
- Чонгук, ты... - она выдохнула и едва заметно покачала головой. – Вот что мы с тобой творим, скажи мне? Ладно, я мелкая ещё, а ты?
- А что я? Я влюблен и одержим тобой.
- Ну да, и поэтому ты устроил вакханалию в день освобождения.
Лицо Чонгука изменилось – снова появилась серьезность.
- Мне необходим был секс. Или ты предпочла бы, чтобы я в ту же ночь залез на тебя? То, что пригласил шлюх в наш дом – мой косяк. Признаю. И прошу простить. Зато я вывел тебя тогда на эмоции.
- Мне кажется, Чонгук, ты постоянно меня выводишь на эмоции. Взять твой бойкот. И не говори мне сейчас, что его не было! Был. Такое ребячество! Честно. Но, с другой стороны, именно твоя молчанка дала мне понять, как же сильно мне тебя не хватает.
- Правда?
- Да.
Чон освободил руки Лисы и наклонился вперед, незаметно разводя в сторону колени девушки. Лиса притихла. Как же ей нравилось видеть Чона таким открытым, счастливым. Чего стоили его глаза! Она никогда, даже в день их свадьбы, не видела, чтобы они мягко и обволакивающе блестели.
- Губастая, ты беременна, - его рука легла на ещё плоский живот.
- Ну да.
- Снова повторяемся?
- Ага.
Они засмеялись синхронно.