Минерва Макгонагалл устраивает Рождественский бал в честь десятилетней годовщины победы в битве за Хогвартс, приглашены все участники и герои войны. Специально для них Хогвартс-экспресс вновь отправляется в путь. Поездка встречает гостей яркими восп...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Древняя мудрость гласит, что у всякой, даже самой любимой вещи, есть обратная сторона. Но Гарри Поттер, ещё утром с теплотой вспоминавший Хогвартс на вокзале Кингс-Кросс, за десять лет опасных, сложнейших операций по поддержанию порядка, за десять лет бесчисленных заседаний в составе Визенгамота, изнуряющих допросов, за десять лет радостей и испытаний семейной жизни совершенно забыл кое-что важное.Что этот сказочный замок помимо света оставил в его судьбе и огромную тень холодных каменных башен. Совершенно забыл, что обучаясь в Хогвартсе, был не просто учеником, а Мальчиком-который-каждый-год-пытался-выжить, буквально чувствовал смрадное дыхание гибели за спиной и видел смерть, множество смертей. Да, школа чародейства и волшебства постоянно сталкивала, а иногда и делала его причиной убийства, будто вампир, желала каждым мрачным камнем, каждым мутным окном впитать свежей крови. И обо всём об этом он вспомнил лишь сейчас, когда услышал сообщение Дина.
— Он мёртв, — произнёс дрожащий не от страха, а от непонимания голос Томаса.
Никто из присутствующих в вагоне не боялся смерти, ведь все видели её на полях сражений. Внезапная смерть была связана с войной, в мирное же время она шокировала и пугала их, пассажиров злосчастного вагона и детей бессмысленной войны. Зло должно было исчезнуть после победы добра, после подсчётов и погребений жертв, горячих молитв и душераздирающих слёз.
– Мертв? – Гермиона машинально переспросила Дина, не веря в правдивость его слов.
Рон, Невилл, Джордж, Артур и Молли выглядели не менее поражёнными, чем она. Встревоженность Августы, ничуть не изменившейся, выдавали подрагивающие руки. Анджелину тоже сотрясала нервная дрожь, но та изо всех сил старалась её унять, в то время как бледная Астория казалась ещё белее, а Малфой помрачнел. В его глазах, как и во взорах остальных, явственно проступала тревога. Не вписывалась в общую картину потрясения продавщица сладостей, но сам факт того, что с её лица пропала вечная улыбка, говорил о переполняющих её растерянных чувствах.
