Никому не позволю

Глава 2

Гарри Поттер с начала учебного года не мог избавиться от ощущения, что должно случиться что-то плохое. Причин для подобных предчувствий у него было больше чем достаточно.

Во-первых, Драко Малфой вел себя все подозрительнее. Сколько бы Гарри ни твердил друзьям — Рону Уизли и Гермионе Грейнджер — что тот стал Пожирателем Смерти и теперь замышляет какую-то гадость, если и вовсе не преступление, они не хотели его слушать. Рон соглашался, что Малфой был последней сволочью, но отказывался верить, что Тот-кого-нельзя-называть заинтересовался бы этой бледной немочью. А Гермиона вообще потребовала заняться уроками вместо игры в детектива, аргументируя это тем, что Малфой, каким бы наглым и заносчивым засранцем ни был, учебу не игнорировал, как поступал Гарри, отыскивая доказательства своих предположений.

Во-вторых, профессор Дамблдор явно был нездоров, стоило только поглядеть на его больную руку. Когда Гарри увидел его почерневшие скрюченные пальцы, то подумал, что пройдет неделя-другая — и директора вылечат, ведь колдомедицина почти всесильна. Вон даже мистера Уизли спасли, хоть он и был укушен жутко ядовитой змеей Волдеморта. Но шли месяцы, а Дамблдор по-прежнему прятал руку в длинных рукавах мантии, чтобы не привлекать внимания к ее уродству. Гарри чувствовал, что это неправильно, что так не должно быть, что за всем этим кроется какая-то тайна, которую ему не желают доверить. Правда, кое-чем Дамблдор все же начал делиться с Поттером, проводя с ним специальные занятия. Гарри пока что плохо понимал, для чего ему сведения, как прошли детство и юность Тома Риддла, но пытался хорошенько запоминать все, что ему рассказывал директор. Он старался не терять веру в то, что Дамблдор знает, что делает, несмотря на то, что порой казалось, будто все эти странные занятия не имеют ни малейшего смысла и служат лишь для отвлечения внимания Гарри от чего-то другого — важного и значительного.

В-третьих, Волдеморт понемногу активизировал свои действия. Он освободил своих ярых сторонников из Азкабана и — Гарри ни на миг в том не сомневался — готовился к решительному выступлению, планируя в ближайшее время захватить власть в магическом мире. Даже Снейп, которого Гарри всей душой ненавидел за мерзкий характер, видимо, так сильно уставал на службе у Темного Лорда, где шпионил для Светлой стороны противостояния, что все меньше и меньше цеплялся на уроках, предпочитая его не замечать. По крайней мере, до того, как Поттер и в самом деле не выкидывал что-нибудь неординарное. Можно было подумать, что Снейп стал гораздо терпимее относиться к Гарри. Однако, скорее всего, его изменившееся отношение было связано с тем, что он в этом году преподавал защиту от темных искусств, а не зельеварение, с которым у Поттера не очень ладилось. Но как бы там ни было, даже непонятная снисходительность Снейпа заставляла Гарри нервничать и усматривать в этом признаки надвигающихся больших неприятностей — то ли для него самого, то ли для всего магического мира.