Никому не позволю

Глава 42

В выходные Дамблдор не стал тревожить Поттера. Он поговорил с Северусом, и тот порекомендовал дождаться, когда будет сварено более надежное зелье для помощи Гарри держать в узде свои порывы. Возникла парадоксальная ситуация: сильные эмоции позволяли частице души Риддла гораздо активнее воздействовать на сознание Поттера, вынуждая его распсиховаться и отказаться от борьбы, и вместе с тем те же эмоции не давали до конца подавить его волю. Это заставляло прибегать к таким лекарственным средствам, которые не туманили разум, оставляя Гарри исключительно работоспособным и прекрасно осознававшим всю сложность своего положения, но одновременно значительно тормозили нервную возбудимость. Одним словом, Поттер постоянно находился в состоянии контролируемого стресса и ходил по тонкой грани между реальностью и тем, что хуже сумасшествия — забытьем и потерей личности. В беседе со Снейпом Альбус выяснил некоторые нюансы самочувствия Гарри, а напоследок перешел к просьбе:

— Северус, даже не понимаю, почему подобное не пришло мне на ум раньше, но... я бы хотел тебя попросить, — Дамблдор привирал, он отлично знал, из-за чего не обратился за помощью прежде: все то же самое, что и всегда — отсутствие доверия. Он опасался полностью положиться на чью бы то ни было компетенцию, особенно в том, что не сможет сам проверить и убедиться — не утаили ли от него чего-либо. А Темные искусства как раз и являлись для него запретной территорией, куда он ни за что не стал бы углубляться. Печальный опыт юности, когда Гриндевальд едва не утянул его за собой в безумный мир вседозволенности, не давал ему права рисковать. В какой-то мере нарисованный бывший директор Блэк верно догадался — Альбус был слаб и до дрожи боялся поддаться обаянию Тьмы. Однако теперь, когда магический мир оказался во власти Темного Лорда, а жизнь самого Дамблдора могла в любой момент оборваться, настало время действовать решительнее.

— О чем попросить? — Снейп окликнул директора, задумавшегося чуть ли не посредине собственной фразы.

— Гарри сказал, что читал какую-то литературу по хоркруксам в Блэк-хаусе. Это просто чудо, что он не наткнулся на защищенную вредными чарами книгу...

— Ты же не считаешь, что Блэки при всей своей любви к Темным искусствам были столь безрассудны, чтобы оставить опасные труды в пределах досягаемости для необученных волшебников? Альбус, у тебя превратное мнение о темных магах. И я тебе уже об этом когда-то говорил. Но сейчас речь не об этом, — прервал себя Северус. Он уже неоднократно пытался доказать Дамблдору, что темное колдовство само по себе не может быть злом. Таковым его делают те, кто не умеет сдерживать личные низменные порывы вплоть до жажды власти над всеми. — Так что ты хотел?