Чонгук никогда не винил себя, что взял от жизни больше, чем брат. Сначала он быстрее развивался в утробе матери, потом раньше появился на свет, ожидая второго. Чонгын появился только через полчаса, а потом ещё два дня лежал в кувезе, потому что был недоношенный. Врачи не могли знать наверняка, какими родятся дети. Соответственно, порок сердца у слабого стало шоком для родителей. Но они не отчаивались из-за поставленного диагноза и впредь охраняли младшего брата как зеницу ока. Чонгук никогда не обижался, ни в коем случае. Он тоже старался заботиться о брате, хотя со временем понял одну важную вещь: естественный отбор – движущий механизм эволюции.
должен быть тот, кто приспособлен к жизни и тот, кто обречён на скоротечность. Жестоко? Возможно. Чонгук, как и родители, всегда был готов к тому, что рано или поздно произойдёт рецидив, Чонгыну станет хуже, несмотря на постоянную диагностику. Он и так прожил очень долго по меркам статистики. И его жизнь не прошла даром: он оставил после себя процветающую компанию, устойчивую политику управления, сплочённый, коммуникативный коллектив… Тэхёна. Чонгын тоже знал, что время не вечно. Для него. Но он ведь тоже хотел быть любимым, эгоистично подобравшись к Тэхёну, добиваясь его и его расположения, а после полностью приучил к себе, не в силах остановиться, однажды попробовав этот яд. И то, что он попытался его бросить незадолго до смерти – высокий поступок. Он не хотел причинять ему боль, и наверно понадеялся, что со временем Тэхёна отпустит, а потом он умрёт, и это не будет для него таким уж большим ударом. Только все планы были нарушены, а Чонгын сделал всё что мог. Прощаться – тоже искусство. Правда Чонгын неискусен, а Тэхён ничего не понимает в изо, поэтому ему больно. У них с братом всегда были особые отношения. Конечно, последние годы они мало общались, потому что повзрослели и разошлись пути, но это не значит, что у них нет светлых воспоминаний. И Чонгук прекрасно понимает, почему ему «завещали человека». Рассказать? Расскажем, вы только слушайте… внемлите. Они были одним целым, как и принято у близнецов. Родители путали их между собой, но им нравилось быть неузнанными и неуязвимыми. Они всё делили поровну: одежду, отцовские компании, отношения. Да, прежде всего отношения. И ещё в школьные годы, когда оба влюбились в одну девчонку, то решили встречаться с ней по очереди. Их это позабавило и отпустило, хотя они применяли эту практику в дальнейшем. Потом поступили в один вуз и их игры не заканчивались. Только теперь Чонгуку сильно понравилась старшекурсница, которая в итоге выбрала Чонгына (она знала кто есть кто). Не то, чтобы это послужило поводом для разногласий, но это довольно сильно задело по самолюбию. Чонгын это видел, и он поступил по чести: расстался с ней, чтобы никому не досталось. Но что это? Семейная трагедия? Нет-нет. Всё оказалось проще и низменнее. Она прибежала к Чонгуку. Вообще-то ей одинаково нравились оба, ведь она хорошо знала их характеры, повадки, умела видеть разницу, просто её привлекала мягкость, а не внутренний стержень Чонгука, который порой надоедал. И, как и следовало ожидать, он её тоже отверг, не желая довольствоваться «попользованным». Тут ведь смысл в чём: она металась от одного к другому не от безысходности, пытаясь найти замену, лишь бы не страдать, а потому что ей нравились двое как один (как приятный бонус, вроде как постучав в две двери, без разницы чья откроется). С Тэхёном всё обстояло иначе: для него они были и будут разные люди, где один любимый и единственный, а другой чужой, но необходимый как воздух. Просто он не может их отличить по внешним данным и метод замены для него губителен. Да, он использует Чонгука, но это такая же невыносимая боль. Такое же сожаление. И именно после того случая со старшекурсницей Чонгын пообещал, что «твоё – моё, моё тоже твоё и всё наше – общее», а в скором времени он переключился на мальчиков и между ними больше не возникало щекотливых игрищ с перетягиванием каната. Чонгук ровно относился к братской увлечённости противоположным полом и ещё ровнее, когда Чонгын вдруг по уши влюбился. Но Чонгук-то не забывал… «Твоё – моё, моё тоже твоё и всё наше – общее» И даже если он в глаза не видел этого Тэхёна, у него закрадывалась гаденькая собственническая мысль (которой с лёгкой подачи позволили появиться), что Он тоже в каком-то плане ему принадлежит. Конечно, это были редкие минуты размышлений, когда немного клинило рассудок, но Чонгук отмахивался и отпустил, пока Чонгын не начал заваливать его телефон фотографиями, где по большей части был один Тэхён. И, зная брата, можно было догадаться, что эти фото не ради хвастовства. Смысл заложен между строк, нужно только капнуть чуть глубже. Понять! Прочувствовать душой! Нужно помнить! Твоё – моё. Моё – тоже… Да-да, тоже! «Я его очень люблю», – он часто повторял это. «Я им очень дорожу», – словно пытался заложить определённый механизм мышления, по которому Чонгук займёт его место. «Я никогда не причиню ему боль». Именно поэтому, когда Чонгын лежал в больнице уже мертвенно-бледный в кислородной маске (из-за нарушения кровообращения) держа его за руку, Чонгук принял просьбу и поклялся. И читая завещание, уже не был удивлён его содержанием. Да, Чонгын любил, но только потому, что его время было недолгим, он возложил свою ответственность на него, ведь Чонгук как никто другой сможет позаботиться о его «сердце». То, что ещё стучит. То, что до сих пор обливается кровью. Но почему же брат-близнец так прикипел к Тэхёну? Тут тоже всё относительно просто. Когда он впервые увидел его на фотографии, то подумал, что такие люди всегда цепляют своей внешностью – в начале обёртка, потом содержание. А когда столкнулся с ним в отеле, то уже смог увидеть его личность, неповторимую натуру обворожительности. Тогда он опять подумал, что излишняя ласковость тоже цепляет, особенно если она от чистого сердца и никто другой так не умеет. Потом… один умер. А Чонгук, соответствуя достоинству и человечности, выждал время, чтобы забрать «своё». «И наше общее». Братья больше не играли, не ставили ставки, Тэхён тоже не был частью игры или какой-нибудь бесхозной игрушкой. Ну нет же. Он – не вещь, которую можно оформить сделкой дарения. Просто Чонгук перенял обязанности брата (по наследству) – они пришлись ему по вкусу.
