Маша и ведьмак

Глава 19

Глубокая сырая яма. Чтобы Антоний не вылез, оборотни накрыли ее железной решеткой, положив на края тяжелые камни. Через решетку на пленника глядело хмурое небо, до его слуха доходил шум праздника, - музыка, резкий хохот, громкие разговоры. Антоний был похож на чёрта из преисподней, лохматый, грязный, в побоях, к тому же злой. Позволь ему, он все Предгорье разнес бы в щепки, но Радон заковал его руки и в неподъемные кандалы.

- Эй, бестолочь ведьмячья! - позвал его женский голос, женская фигура склонилась и закрыла небо. - Получи сладкую косточку, поешь перед смертью лютой. Недолго тебе осталось портить воздух! - говорившая, судя по размазанному голосу была пьяна. Бросив в яму обглоданную кость, женщина с диким смехом ретировалась.

К кости Антоний, разумеется, не притронулся. Не собака он! Умрет храбро, без дрожи, с открытыми глазами и в ясном уме. То, что Машу не получил, самый досадный промах в его жизни, - рядом же с ним лежала, в одной кровати. Он чуял ее теплый цветочный запах, слышал легкое дыхание, боялся разбудить ее С Наиной быстро все сообразил, нашел что у нее и где зудит. Машу постеснялся. Отец так же относился к Марине, - робко, бережно, для ведьмаков такое отношение к женщине было главным проявлением любви. Достанется теперь Маша Радону на десерт, тот беречь ее не станет.

Опять у ямы кто-то топтался, тихо, робко, словно прячась от веселой компании, гуляющей неподалеку. Потом звонкий шепот заставил Антония вскинуться.

- Антон, ты здесь, ты живой? Сиди смирно, вытащу тебя. Поклянись только, что со мной уйдешь и забудешь Марию...

Наина!? Принесла ее нелегкая. Ведьмак не обрадовался, понял, какие планы строила она своим женским умом. Но выбора у него не было, и он подал голос:

- Согласен, только вытащи меня отсюда!

- Поклянись своей матерью! - потребовала Наина. - Знаю, что она у вас самая чистая была! Клянись, Антон!

- Да пошла ты, Наина! Лучше помереть, чем твоим бабьим капризам потакать, - откликнулся Антоний нарочно равнодушно. - Уходи!

- Ну и дурак же ты, полукровка, - обозлилась Наина, ударив ногой по решетке. Та пружинисто резонировала и глухо зазвенела. - Тебя же скоро выведут на осмеяние перед оборотнями, заставят драться с самыми крутыми из них, а потом поджарят на вертеле, как барана! Хочешь ты этого?

- Нет, не хочу! Вытащи меня, Наина, - был смиренный ответ снизу.

Наина бесшумно кружила около ямы. Антонию не верилось, что она одна сможет убрать камни и приподнять решетку, этим занимались два прихвостня Радона, - сильные мужики. Однако женщина-оборотень использовала вовсе не физическую силу, а магическую. Камни двигались от взмахов ее рук, решетка, дрогнув, резко поднялась вверх, словно крышка на кастрюле, и отлетела в сторону. В яму Наина опустила веревку.

- Почему меня не охраняют? - насторожился ведьмак, схватился обеими руками за конец веревки и полез вверх, таща за собой кандалы. - Ты их своими прелестями ослепила, понятное дело у вас, баб! - догадался он, пыжась.

Наина упрямо тянула его, не произнося ни слова. Когда ведьмак выполз наверх и, шумно дыша, поднялся на ноги, женщина одарила его пощечиной, да такой, что чуть не свернула ему шею. Но он не ошибся, рядом с ямой беспробудно спали охранники, чем-то явно опоенные.

- Ну что, пощекочем нервы себе и бесчестной компании Радона или пустимся в бега? - спросила Наина серьезно. - Ты же не думаешь уйти отсюда без драки, а, полукровка? Готов к очередной трепке?

Антоний, услышав такое, бодро приосанился, стряхнул с себя унылое настроение пленника и ответил:

- Всегда готов. Мне бы меч и немного зелья. Есть у тебя дурман-трава, женщина?

- Меч найдем, - усмехнулась Наина, - а вот с зельем проблема. Я под кайфом не воюю...