Маша и ведьмак

Глава 27

- Что за черт?! Кто тут? - возмутился Антоний, поймав одеяло за край. В темноте он видел порой лучше, чем при дневном свете, как полагалось ведьмаку, но спросонья не мог понять, кто стоит у изножья кровати. К нему жалась напуганная Маша.

- Вставай, братец, хватит почивать аки младенец в колыбели! Нас ждут великие перемены! - прогремел над ними голос Сысоя. Он щелкнул выключателем, вспыхнул и задрожал свет на высоком потолке. - А! Ты не один, ну простите, Марья поповна. Кстати, вас я искал не меньше. Я обещал Предгорью главную ведьму, я сдержу обещание!

С Сысоем в дом ввалились несколько мужчин неопределенной клановой принадлежности, такое бывало, когда главе клана нужны были свободные руки и шальные головы.

По традиции главой клана после смерти отца становился старший сын, так и случилось: Сысой, забыв столичные дела, вступал в свои права. Для начала набросился на младшего брата с руганью за то, что тот привел в дом двух оборотней. В этом вопросе он негласно встал на сторону Маши и Селены.

- Ты по ушам от меня захотел получить, Антоша? Смотри, у меня рука отцовская, тяжелая, - стращал брата Сысой, знал, младшего напугать трудно, но внушал. - Заступника у тебя теперь нету, будем цапаться по поводу и без. Сперва скажи, ты зачем оборотней привадил...? А чужую невесту кто похищать разрешил, а, бестолочь избалованная?

Антоний ударил кулаком по подлокотнику кресла, в котором вальяжно расселся, после того, как брат вынудил его подняться с постели:

- Что непонятного? Эти оборотни против Радона, значит за меня, они со мной пойдут на облаву! - вскричал он, не в силах терпеть унижения от старшего брата. - И чужой невесты тут нет, есть моя, моей и останется! Ясно?!

- Оборотни известные предатели, им верить нельзя! Марию в ведьмы посвятим, раз уж ты ее все равно в кровать уложил, - заговорил Сысой деловым тоном. - Чья она, выяснишь с ее гаремом и Радом, мне ваши постельные дела по барабану! - Он издевательски раскланялся перед Машей, стоявшей за креслом. - Ну, сударыня, прошу к нашему шалашу! У нас для вас теплое местечко имеется...

- Вы не можете меня заставить быть ведьмой! - Маша вышла из-за кресла и бросила на Антония умоляющий взгляд. - Это произвол никому не нужный...

- Колдовство, милая, это произвол и насилие в действии, - прервал ее Сысой кривой ухмылкой. - Отмахнуться от нас и продолжать строить из себя поповскую дочурку не получится. Решай с кем ты, или решим за тебя... Любишь моего брата, люби и воз его возить...

Утро пришло незаметно, серенькое и робкое как зайчишка. В доме Крюковых давно никто не спал, по комнатам расхаживали хмурые мужики, собираясь в дальний поход. С собой брали Наину, которая ждала их на крыльце, вход в дом ей с возвращением Сысоя был заказан, - Наина не гордая, подождет свою любовь на улице. Слышала она слова старшего брата Антония, что Мария невеста Радона, клану представленная и названная госпожой. Дело серьезное.

- Ты хочешь, чтобы я стала ведьмой? - услышала Наина жалобный голосок Маши, и насторожилась, глядя, как Антоний с Машей, улучив минутку, обжимаются в коридоре. - Запрети им подготовку к посвящению. Я не хочу, ты пойми...

- Я понимаю, Маш, но сделать мало что могу, взять тебя точно не могу с собой, хоть умирай мне на месте, - шептал ведьмак, лаская лицо девушки в своих руках, прижимался губами к ее губам. - Ну хочешь, я переколочу их всех? Не захочешь ты, я знаю, ты добрая, ты меня спасла не для того, чтобы я маньяком был...

Любовь и поцелуи у них были иные, чем у Наины, нежные и теплые. Не могла Наина так легко закидывать руки на мужские плечи, а потом обвивать ими шею так ласково. Вот чего ей не хватает, - женственности. Машку устранить непросто будет, - отдать бы ее Радону, хоть бы в наложницы.

- Давай уедем в город, Антоний, - Маша прильнула губами к уху парня. - Мы же собирались. Я тебя люблю! Вдруг тебя убьют там, что мне делать тогда?

- Я тебя тоже люблю, сильнее, чем ты меня, - улыбнулся одними губами ведьмак, глаза остались темными и строгими. Он увидел Наину в дверях и утопил лицо в золотых волосах Маши, не желая видеть первую свою женщину. - Не убьют, я вернусь... Сделаю свое дело и забуду все это к чертовой матери! Уедем, я музыку делать опять начну, ты рисовать будешь...