Разве неудачник может быть счастливым?|BSD|ДазАцу

Глава 5.

  Посадив Ацуши на стул, Дазай копался в аптечке.
  За всё это время, он ни разу не произнёс и слова. Он лишь печально смотрел на друга. Боль давила его изнутри, морально и физически.
Хотя Накаджима уже привык к боли. Это конечно нельзя было назвать посстравматическим расстойством*, хоть и его психика была была близка к этому понятию. Его боль выдавала себя лишь слезами — тихими всхлипывании и истошными криками, уже хриплым и уставшим голосом.

— "Всё моё существование уже и есть боль" — стоило подумать об этом, как уже заносило в депресняк, а на уголках глаз собирались прозрачные солёные слёзы.

  Осаму сел перед Ацуши на колени. Только сейчас, в хорошем свете он увидел лицо друга. Царапины, синяки под глазами, ссадины. Говорят, шрамы украшают мужчин, но это было пугающе, нежели привлекательно.
  Дазай взял его руки и стал осматривать.
  — "Такие холодные... Словно лёд" — подумал самоубийца, только прикоснувшись к коже.
На руках были те же синяки и ссадины, они были цветочками, по сравнению с порезами, что не на шутку ужаснули Осаму. Порезы были глубокими, такие находились со стороны вен. Кровь стекала по рукам вниз. Раны полностью изуродовали руки, от запястья до плеча.
  Перекись капала на раны и шипела, доставляя дискомфорт пострадавшему, после чего на раны наносилась мазь, и поверх накладывался холодный бинт. Покончив с руками, Дазай полюбовался своей работой, но заметил, что рубашка около ключиц и груди наливалась алой кровью.

— Ацуши, под рубашкой тоже есть ранения? — парень заметно оживился после слов "под рубашкой". Конечно они были и намного больше, чем на руках и ногах. Но спорить с суицидником не хотелось и преодолевая смущение ответил.
— Д-да, есть... — голос дрожал, начался мучительной процесс. С каждой отстёгнутой пуговицей, волнение накрывало всё больше, а щёки покрылись лёгким румянцем.
Дазай смотрел на лицо Ацуши и заметил его волнение.

  И вот, перед суицидником сидел обнажённый до пояса парень. Сам он пристально наблюдал за другом, полностью сконцетрировав свой взгляд за его движениями.
  Мягко говоря, Осаму ужаснулся. Исхудавшее тело было покрыто синяками и ссадинами. Раны были хоть и маленькими, но довольно глубокими, кровь на них давно запеклась, а местами они всё ещё кровоточили. Теперь понятно, почему он так слаб. И спросы о том, кто и за что оставил такие " дарования", только ещё больше ухудшит и так гнетущее настроение. Стараясь хоть как-то начать с ним разговор, Дазай заметил на себе пристальный, полный смущения взгляд тигрёнка.