short love stories

бледно-розовый, крупной вязки

после самого ебучего дня, завершившего самую ебучую неделю самым ебучим экзаменом, который он в пух и прах завалил, как настоящий придурок надеясь, что последняя ночь зубрёжки вытащит его из задницы, он забегает в лифт и тыкает на кнопку пятого этажа, несколько раз промахивается, наконец нажимает — со всей злостью, с громким вздохом, позволяя части гнева выйти наружу. его распирает: намджун хлещет рукой по поручню, пинает стену, стискивает зубы. всё сегодня не так , и виноват не только обезумевший дед, принимавший экзамен, — хотя и он хорошо постарался, задачами, никогда студентами не решавшимися, отправив одну половину группы на пересдачу, а вторую с тройками за дверь аудитории без возможности спросить: какого вообще хуя, профессор ан? намджун был готов, но всё пошло по пизде и продолжало идти с момента, как он вышел из корпуса: станцию метро перекрыли на ремонтные работы, автобус пришлось ждать полчаса, и три проезжавшие мимо остановки машины как некстати украсили его брюки сотней грязных капель из луж; в магазине не оказалось их с сокджином любимого пива, да и сам хен как будто сквозь землю провалился и сорок минут назад перестал отвечать на сообщения, что злило ещё больше. белые кроссовки были изгажены уличной грязью, вновь начался дождь, в то время как зонт стоял в углу прихожей дома, и вишенкой на торте выступило сообщение хозяина их съемной квартиры, гласившее, что плата поднимается почти на треть.

— как вовремя я со стипендии слетел, блядь! — тогда восклицает он в сердцах, блокируя телефон, промахиваясь мимо кармана и роняя его в лужу.

день был неисправимо испорчен. у намджуна всё шло по пизде, и даже зайдя домой, он не мог справиться со злостью, швыряя бывшие белые кроссовки в угол к блядскому забытому утром зонту, телефон с разводами — на комод под зеркало без желания разбираться с его исправностью, а рюкзак... а рюкзак бросать нельзя было. внутри покоился новенький бледно-розовый шарф крупной вязки, мягкий и пушистый, словно невосомое облачко, заказанный у одногруппницы специально в подарок сокджину несколько дней назад. на праздник? нет, просто намджун однажды попросил разрешения рассмотреть одну из работ девушки, когда она вязала прямо на паре, и не смог нежность пряжи не сравнить с нежностью такой же бледной — и, может, немного розовой — кожи своего парня. но сейчас, пытаясь справиться с заевшей собачкой на рюкзаке, он совсем об этом не думал и прослеживал новые взрывы гнева под грудной клеткой.