short love stories

Ляля

*:.｡. .｡.:*･゜ﾟ･*☆  🎞️🗝️

️— хен! — намджун появляется на пороге сокджиновой спальни, пугая его до чёртиков; громкий оклик заставляет резко полняться с места, отвлекаясь от конспектов, и подбежать к младшему, который что-то за спиной таинственно держит, чтобы спросить:

— дурак, ты как вообще тут оказался? тебя опять моя мама впустила?

— конечно, до тебя же за окном не докричишься, — джун быстро чмокает в нос, отчего джин в момент розовеет и расплывается в мягкой улыбке, и наконец-то вытаскивает из-за спины громоздки чехол с фотоаппаратом, который на лице старшего вызывает немыслимый немой восторг. прежде, чем сокджин успеет осознать и вскрикнуть, намджун прикладывает указательный палец к чужим губам и шепчет: — тише, держи себя в руках. у тебя есть десять минут на то, чтобы ты оделся в свои лучшие шмотки, и мы пошли в твой любимый переулок фоткаться. готов?

— конечно! — восторженно лопочет в полтона джин в ответ, хватая его за плечи, чтобы в следующую секунду поцеловать. — но, подожди, а как же моя подготовка к экзамену? родители не пустят никуда!

— не волнуйся, я уже сказал твоей маме, что мы идём в библиотеку.

— боже, ты лучший! я быстро! кстати, как думаешь, будет круто, если я надену жёлтые носки к красной куртке?

*:.｡. .｡.:*･゜ﾟ･*☆ *:.｡. .｡.:*･゜ﾟ･*☆

— солнце, ты не замерзнешь в таком виде?

сокджин недовольно щурится, когда намджун опускает взгляд на его v-образный вырез на кофте, которую он нашел на блошином рынке и взял чисто, чтобы она не пропадала. но теперь, когда фотоаппарат вновь оказался у младшего в руках, а их головы посетила ужасная идея нарядиться во все гейско-черное для новых фоток, она просто не могла дальше пылиться на верхней полке шкафа. однако джунов хищный взгляд смущал ужасно, что хотелось дать ему затрещину, но вместо этого джин потянулся к спинке стула и взял черный длинный галстук.

— взял у отца, — он обматывает его вокруг шеи, как шарф. — надеюсь, это хоть немного прикроет мою срамоту.

— скажешь тоже, — намджун фыркает, вешая чехол через плечо и готовясь отправиться фоткаться на крышу здания с кафе, в котором они обедают каждый раз после получения стипендии. он оборачивается к ужасно неуверенному в своем наряде старшему, нежно обнимает его за талию и за галстук притягивает недовольное личико к себе, в губы горячим дыханием угрожающе бормоча: — ещё раз назовешь произведение искусства срамотой, и мне придется принять меры.

— меры? какие меры? — блеет джин, покрываясь мурашками, краснея открытыми ключицами, теребя кончик галстука, но намджуну в глаза почему-то боится смотреть, губы вытягивая вперёд, чтобы наконец поцеловать.

— самые изощрённые. так залюблю тебя, что сам захочешь забыть мечты о первом разе в теплой спальне, со свечами и лепестками роз и согласишься прямо там.

сокджин в миг покрывается пунцовым с головы до ног и, оскорбившись ужасно, толкает того в грудь, под чужой смех нервно перебирая вещи в сто лет назад собранном рюкзаке.

— боже, идиот! — мурашки продолжали бегать по плечам и вдоль ребер, которые джун до этого ласково гладил. — я люблю тебя, но порой ты такой невыносимый... всё! мы идём фоткаться, так что помолчи!

— надеюсь, смогу тебя также засмущать там, а затем сфотографировать, чтобы потом показывать нашим детям, каким стеснительным был их папочка в девятнадцать лет.

*:.｡. .｡.:*･゜ﾟ･*☆ *:.｡. .｡.:*･゜ﾟ･*☆

au про начало восьмидесятых, в котором кринжа и гомофобии не было, были только желание оставить о молодости как можно больше воспоминаний, быстро заполняющаяся фотоплёнка отцовского фотоаппарата и любовь — цвета грязно-коричневого, с солнечными бликами, некрасиво попавшими в кадр, и размазанным поцелуями в слабом фокусе.