short love stories

🎿🎿

🎿🎿; ау, в котором у намджинов горнолыжный курорт.

Мягкое размеренное сопение пронизывает спальню, погружая всё вокруг в лень и дремоту. Вставать совсем не хочется. Намджун переворачивается на бок, притягивает к себе спящего Сокджина, утыкаясь носом тому в макушку, вдыхая запах лавандового шампуня, который старший так обожает. Почувствовав движение, Джин что-то мычит неразборчиво, пытаясь оттолкнуться от горячего тела, но впоследствии сдаётся, разрешая делать с ним всё, что душе угодно, лишь бы тот часок другой мог подремать. Такая идея Джуну не нравится. Не для этого он потратил практически целое состояние, чтобы снять на несколько дней домик, отдаленный от отелей и туристов, среди снежных склонов. Хорошо ещё, что Джин кое-как отговорил Намджуна от покупки горнолыжных снаряжений, предлагая взять всё напрокат. Хоть в чем-то они не прогадали, а в остальном очень даже как. Особенно в Джине, который засранец эдакий, уже второй день отказывается вставать с кровати, умудряясь при этом затащить Намджуна в свои оковы, что тот пластом бухается на соседнюю подушку, ожидая, когда старший отыщет на ноутбуке какой-нибудь сериал — у них подписка на два месяца всего лишь за какие-то 30 вон, такую возможность нельзя упускать. Но с этого дня всё изменится. Они обязательно сходят на небольшую горку, с которой будут скатываться на лыжах, а после слепят снеговика и закончат день с кружкой горячего шоколада в руках, как в банальном романтическом фильме про влюбленных. Воодушевившись своими планами на день, Намджун поднялся с противно скрипящей кровати, подхватив свой телефон с зарядки, открыл шторы, пропуская в комнату тусклые лучи недавно поднявшегося солнца, и ушёл в ванную, где провёл от силы минут пятнадцать, если не меньше — очень хотелось поскорее выйти на улицу.

— Проснись и пой, моя любовь, — пропевает Намджун, откинув полотенце на кресло-качалку и подходя к шкафу, выуживая оттуда джинсы с начёсом. Сокджин, на удивление, глаза открывает и даже поднимается на руках, подползая к часам на тумбочке, упорно вглядываясь в циферблат.

— Рано, — хрипло говорит Сокджин и зарывается носом в складки тёплого одеяла, теряя весь свой прогресс в глазах Намджуна, возвращаясь на прошлый уровень (да-да, старшему удалось ещё заманить в мир видеоигр).

Младший недовольно складывает руки на груди, пытаясь успокоить бурю возмущения, которая так и крутилась вокруг кончика языка с парой отборных ласковых. Девять часов утра — рано? Тогда двенадцать часов дня это уже глубокая ночь! Глупый хён и глупый его распорядок дня. Намджун мог бы сказать эти безобидные слова Сокджину, но тогда бы у него появился шанс развести ссору и опять остаться дома, ссылаясь на плохое настроение, в то время как младший хотел пробудить в нём совесть. Всё же просмотр тетради смерти был не зря. Здесь требуется более деликатный подход.