Наследница Хаоса

62. Любовь и страх.

«Вся наша любовь не была
настолько яркой,
Как боль от её
завершения».

Пять естественных чувств включают любовь и страх, но любовь и страх являются основой всех чувств. Три оставшиеся из пяти чувств являются производными от этих двух. А в  конечном счёте, все мысли произрастают либо от любви, либо от страха. Это великая полярность. Это изначальная двойственность. Всё в итоге сводится к одному из этих чувств. Все мысли, идеи, концепции, решения, желания и действия основываются на них. Но в конечном счёте действительно существует только одно чувство — любовь.

Я смотрела на Хантера, отказываясь верить, что это действительно он. Моё сердце просто сжалось до самых минимальных размеров, появилось ощущение того, что воздух даже стал тяжелее. Ноги не держали меня на земле, голова стала какой-то свинцовой, появилось ощущение того, что всё нереально. Может быть, я сплю?

Как это называется? Расстроена? Угнетена? Какой-то невидимый, но плотный тяжёлый туман входит в грудь, а всё наше облегает и сдавливает к середине. И я чувствую это сжатие, но не понимаю, что именно меня так утеснило.

Молись о том, чтобы твоё сердце умело переносить всё, что бы не случилось с тобой. Твоё сердце должно верить, что любое событие не является концом либо началом, — это просто проходящая и несущественная переменная величина.

— Здравствуй, Хэйли. — Хантер оказался настолько близко ко мне, что на миг я забыла, как дышать. Его пальцы нежно провели по моей щеке, но я ощутила весь холод его рук. Глаза были пустыми, будто неживыми. Кожа до невозможности бледная и слегка... Прозрачная?

Призрак.

Это призрак Хантера, чёрт возьми!

— Солнышко, — улыбка парня разлилась по всему его лицу, а холодные пальцы вытирали мои слёзы, так яростно и без остановки стекающие из моих глаз.

Вся боль, которую я однажды перенесла, вернулась ко мне с новой силой, ещё глубже проникая в моё хрупкое разбитое сердце. Глядя на того, кто уже мёртв, но так тщательно засел в моей памяти, похитив мою душу и сердце, я мысленно умоляла, чтобы всё это мне лишь казалось. Плод моего воображения, плод моей больной фантазии. Мне плевать, что именно, ведь я так не хочу, чтобы это было правдой.