I found...

4. Тринадцатая заметка;

Примечания:

Время действия: после окончания шашней Достоевского.
Шипп: Акутагава/Ацуши, фоном Чуя/Дазай.
Немного ещё не осознанных чувств, немного стеклишка, немного взгляда в прошлое и возвращение Дазая в Порт, because this is my canon.

Сидя на скамье набережной, Ацуши крутит телефон между пальцев, наблюдая за тем, как постепенно склоняется к горизонту солнце. Небо постепенно окрашивается в закатные тона. Алый и оранжевый сплетаются между собой, напоминая жгучие языки пламени. Лёгкий тёплый ветер треплет чёлку и задувает за ворот рубашки, заставляя ёжиться от щекотного ощущения. Хорошо и спокойно. Тихо. Вот только нет лёгкости на душе и уже довольно долгое время. Ацуши даже спать спокойно разучился. Вечно снится какая-то невнятная муть, после которой он подскакивает на футоне весь в поту и с колотящимся где-то в горле сердцем. В очередной раз открыв раскладушку, Ацуши смотрит на значок телефонной книги. В ней уже как два с лишним месяца имеется новый номер, на который парень звонит периодически, но никогда не говорит ни слова. Что уж там, он не всегда и дозванивается, сбрасывая набор после первых же гудков. Страшно. Набирать номер Акутагавы каждый раз чертовски страшно. Ацуши вообще не понимает, зачем это делает. Эпопея с Достоевским уже в прошлом. Перемирие между Портом и ВДА вроде как ещё существует незримо, но не предполагает никакого взаимодействия, потому что каждый занят своими делами, куда чужим носам нет доступа. Но зачем-то ведь Дазай дал Ацуши номер своего бывшего ученика? Зачем-то же он сделал это перед тем, как уйти? Откинувшись на спинку скамьи, Накаджима смотрит в сторону города. Высотка штаба Портовой мафии высится на том берегу, бликуя стёклами окон и напоминая из-за этого маяк. Свет этого маяка и увёл Дазая из ВДА. Вероятно, рано или поздно это должно было случиться. Не то чтобы Ацуши хоть когда-нибудь понимал своего учителя, в голове которого обитали сумасшедшие тараканы, но внутреннее чутьё на эмоциональное состояние людей вокруг у него всегда работало что надо. Когда во время празднования по случаю спасения обоих глав организаций Ацуши поднялся на палубу роскошного лайнера и увидел одинокую фигуру в отдалении, на душе разом стало как-то тяжело, пасмурно. Дазай смотрел на штаб Порта пристально, серьёзно, чуть нахмурившись, но в то же время на лице его отпечаталась тоска. Он как будто взвешивал что-то для себя, решал что-то важное. Решил в итоге. И как бы больно ни было от чужого решения, Ацуши уверен, что не имеет никакого права осуждать. - Ацуши-кун, - позвал тогда Дазай, когда тишина между ними стала напряжённой и звенящей. - Как тебе работа с Акутагавой-куном? - Ужасно, - честно признался Ацуши, опуская свой бокал с шампанским на перила. - Не хотелось бы повторить. - Почему? - обернулся к нему Дазай, наконец-то улыбнувшись, из-за чего взгляд его смягчился. - Потому что мы несовместимы. Он такой недальновидный. К тому же, он пообещал убить меня через полгода при нашей следующей встрече. Сказал, если не убьёт меня, не сможет двигаться дальше. - Надо же. А ты что ответил? - А вы не догадываетесь, Дазай-сан? - Ну, более или менее. Поставил ему ультиматум? Что-то вроде «хорошо, но эти полгода ты не должен убивать»? - О! Вы и вправду хорошо знаете меня, Дазай-сан! - Разумеется. Знал, что ты скажешь нечто подобное. Это в твоём стиле. Улыбнувшись чуть насмешливо, Дазай достал ладонь из кармана брюк, и Ацуши увидел краем глаза спичечный коробок с логотипом какого-то бара или ресторана. Его учитель долго смотрел на маленькую коробочку, а после улыбнулся тепло, с ностальгией, и со словами «мафия, которая не убивает, да?» выбросил коробок за борт. Тогда Ацуши не понял этого жеста, да и обдумать его толком не успел, потому что его отвлекли тостом, но в настоящем понимает: это была точка, поставленная Дазаем в какой-то его личной истории, о которой он никогда ему, Ацуши, не расскажет. Тогда они вернулись на банкет, присоединившись к остальным, но Ацуши успел заметить, как Дазай отвёл в сторону Фукудзаву и о чём-то долго с ним разговаривал. Краем уха он только услышал вздох директора ВДА и сдержанное «Мори-сенсей предупреждал меня, что так будет», а после мужчины пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны. Когда начались рабочие будни, Куникида сообщил, что Дазай отбыл по делам в Портовую мафию, чтобы стать посредником и информатором. Ему все поверили, и только Ацуши знал наверняка, всем нутром чувствовал: Дазай в офисе ВДА больше не появится. Подтверждение этому он получил спустя несколько дней, когда забежал в обед в общежитие, чтобы прихватить из дома забытый бенто, приготовленный Кёкой для них двоих, и столкнулся на входе с Дазаем. - Ох, Ацуши-кун, - лучезарно улыбнулся мужчина, подхватывая чуть не упавшего Накаджиму за плечи. - Тебе стоит смотреть под ноги, когда так несёшься вперёд. - Дазай-сан, - только и смог растерянно выдохнуть Ацуши, окидывая взглядом чёрный плащ на чужих плечах. - Хорошо, что мы встретились, - продолжил Дазай, будто ничего странного и не случилось. - Хотел тебе дать номер Акутагавы-куна на всякий случай, но как-то запамятовал. Столько дел было, совсем забегался. Ацуши плохо помнит, как у него стянули телефон и вбили новый номер в книгу контактов. Плохо помнит, что говорил и как смотрел. В памяти отпечаталось только тепло пальцев, взъерошивших его волосы напоследок, едва уловимая улыбка Дазая и как взметнулись полы плаща за спиной уходящего мужчины, вслед которому Ацуши смотрел ещё долго. Даже когда Дазай скрылся из виду. На душе тогда вмиг стало невыносимо тоскливо. Ацуши знал, чувствовал, что этим всё и закончится, но не хотел даже представлять, каково это: приходить в офис агентства и не видеть дремлющего на диване Дазая в наушниках, не слышать его перепалок с Куникидой и не иметь больше надежды на то, что даже в самых ужасных обстоятельствах будет человек, который всегда придёт на помощь, поможет разобраться со всеми бедами, протянет руку помощи. А теперь всё это суровая реальность и печальная действительность. Вновь захлопнув раскладушку, Ацуши закрывает глаза, подставляя лицо ветру. Пытается расслабиться, отвлечься, забыться, но не получается. Ещё бы получилось. Жестоким и бессердечным Ацуши не был никогда. Даже во время первых стычек с Акутагавой он больше защищался, нежели нападал, потому что ранить кого бы то ни было ему никогда не нравилось, и неважно, член это мафии или нет. Это Акутагава постоянно цеплялся к нему, преследовал, убить хотел и боль причинить. Он раздражал Ацуши, бесил ужасно, просто невыносимо, но когда ситуация оказывалась критической, как в случае с Фицджеральдом или Пушкиным, Ацуши не мог оставаться в стороне, не мог не прийти на помощь, не мог не объединить с Акутагавой силы. Когда Дазай спросил его о совместной работе, Ацуши правду ответил: работать вместе с цепным псом Порта просто кошмарно. Тот грубый, наглый, заносчивый, высокомерный и считает себя умнее всех. Он недальновидный, порывистый, резкий и совершенно не умеет контролировать свой гнев. Хуже напарника и представить нельзя. Но в то же время глубоко в душе Ацуши признаётся хотя бы самому себе в том, что работать с расёмоном ему нравится. Тьма дара Акутагавы успокаивает, обвивается вокруг холодным шёлком, и слепящий свет тигра перестаёт резать глаза, рассеивается и смягчается. А уж когда во время боя против Гончарова две способности объединились, Ацуши и вовсе почувствовал себя на седьмом небе. Это было неописуемое ощущение: войти в контакт с расёмоном и почувствовать не боль, разрывающую на части, а прохладу, обволакивающую и успокаивающую разум, помогающую собраться и остужающую ненужный пыл. От кого: Дазай-сан. «Приветик, Ацуши-кун! Не поверишь, какие у меня для тебя новости! Акутагава-кун отнёсся к вашему спору очень серьёзно и решил не убивать врагов, а вырубать их. Парочку упустил в последней стычке, и ему выстрелили в спину. Кровищи было! Лежит теперь на больничной койке и ненавидит весь мир! Хочешь, пришлю тебе фото его недовольного лица? Он похож на скалящего мягкие клыки щенка!». Сообщение от Дазая пришло несколько часов назад. Прочитав его в первый раз, Ацуши даже не понял ничего, так был ошарашен тем, кто ему написал, и тем, о чём ему написали. Перечитав сообщение во второй раз, парень порадовался тому, что Акутагава действительно держит обещание. Человек слова, таких Ацуши всегда по-своему уважал. А вот когда парень прочитал сообщение в третий раз, то осознал наконец-то его смысл и ужаснулся. Почему Акутагаву ранили? Разве расёмон не мог поглотить пулю? Ацуши уверен, что мог. Но что тогда? Акутагава настолько не ожидал атаки, поэтому и подставился? Или он отвлёкся на то, чтобы защититься от кого-то другого, и поэтому его подстрелили? Как бы там ни было, а совесть не позволяет просто отмахнуться и забыть. Это ведь Ацуши предложил такое условие со своей стороны. В момент заключения своеобразного договора с мафиози он как-то не думал о том, что враги Порта это не то же самое, что стычки с членами ВДА, которым знакомо понятие чести. Ацуши вот никогда бы не стал бить в спину, и неважно, враг или нет. Он уверен, что и его коллеги тоже не поступили бы так подло и низко. Видимо, не зря Дазай как-то раз сказал Ацуши, что тому не помешает избавиться от части своей светлой наивности и стать более приземлённым, осознать, как много грязи вокруг. Может, вокруг самого Ацуши её и не было, но в теневом мире, полном криминала, только грязь и существует. Неудивительно, что Акутагаву ударили в спину. А спина того осталась беззащитная из-за дурной просьбы Ацуши. - Мне нужно позвонить ему, - сам себе говорит парень, вновь смотря на яркое закатное небо. Но что он скажет? Он звонил Акутагаве всего несколько раза. Половина из них - звонки после кошмаров, которые Ацуши не помнил, подскакивая посреди ночи, но в которых - он был уверен - что-то нехорошее случалось с отдавшим ему свой плащ Акутагавой во время битвы с Гончаровым. Отголоски пережитого стресса после того, как своими глазами увидел вспыхнувшую алым печать болезни, наложенной на напарника Пушкиным. Вторая половина звонков - Ацуши набирал номер мафиози в желании узнать, как там поживает Дазай и всё ли у него хорошо. Чаще всего сбросить вызов парень не успевал, но и выдавить из себя ни слова в итоге не мог. Так глупо всё это было. Накаджима даже не знает, хуже или лучше было от того, что Акутагава по ту сторону тоже всегда молчал. Все те разы, когда он поднимал трубку, даже не здороваясь, что наводило на мысли о том, что ему номер Ацуши Дазай тоже записал, всё, что Ацуши слышал по ту сторону связи, это лишь звуки улицы или тишину и разбавляющее их тихое дыхание Акутагавы. Когда телефон тихо пищит в руках, оповещая о входящем сообщении, Ацуши дёргается и чуть не роняет его. Надеясь, что это не очередные плохие вести от Дазая и не присланная им фотография Акутагавы - с теперь уже бывшего учителя станется - Ацуши открывает раскладушку, заходит в сообщения и замирает. Подушечки пальцев неприятно колет от волнения, когда он открывает пришедшее ему сообщение. От кого: Акутагава. «Позвонишь мне?». Что это вообще значит? Дазай написал с телефона Акутагавы, чтобы в очередной раз столкнуть их лбами? Или это действительно написал Акутагава? Но не может же он и в самом деле хотеть, чтобы Ацуши позвонил ему? Или мафиози просто хочет высказать ему всё, что думает об их договоре и о его дурацких условиях, но из принципа не хочет звонить первым? Такое вполне в его духе. Можно подумать, позвонить первым - какое-то страшное преступление или признание в собственной слабости. Правда, несмотря на все эти мысли Ацуши тоже звонить не спешит. Потому что нервы у него пошаливают, и пальцы трясутся, и вина с новой силой даёт о себе знать. Стоит ли ему извиниться? Но он ведь не виноват, что Акутагава ослабил бдительность! А если виноват? Что если выбор был между поимкой пули своим телом и убийством? С Акутагавы станется с его идиотскими принципами и бараньей упёртостью на тот свет отправиться, но не нарушить данного слова. Придурок. От кого: Джинко. «Не думаю, что смогу хоть что-то тебе сказать». Отправив сообщение, Ацуши поднимается со скамьи и начинает расхаживать из стороны в сторону. Он написал нейтральное сообщение и даже никак не дал знать о терзающей его совести, но Акутагава такой человек, что вывернет любое его слово в угоду своим заскокам, если только у него будет такое настроение. А если учесть, что настроение у мафиози не ахти постоянно, а в данный момент он ещё и на больничной койке валяется, Ацуши лучше к моменту его выписки уехать из Йокогамы на пару-тройку дней, чтобы к его возвращению владелец расёмона успел остыть и отложить мысль о его убийстве в долгий ящик. От кого: Акутагава. «Меня и твоё сопение устроит». Сообщение Ацуши для верности перечитывает несколько раз, опасаясь, что у него на нервной почве начались галлюцинации. Вера в то, что это всё происки неугомонного Дазая, крепнет с каждой секундой, потому что всё это очень в его стиле и очень не в стиле Акутагавы, но через пару минут торгов со своей верещащей совестью Ацуши всё-таки набирает чужой номер и прикладывает раскладушку к уху. Если это всё шуточки бывшего учителя, Накаджима ему ещё припомнит. Если же нет, то... Гудки обрываются, и парень замирает посреди набережной, впиваясь взглядом в высящийся по ту сторону штаб Порта, будто где-то там в одном из окон сможет увидеть Акутагаву. Ничего подобного, разумеется, не происходит, но зато из-за напряжения обостряется слух, и Ацуши слышит. Слышит писк приборов в палате. Слышит невнятные вопли где-то рядом. Кажется, это голос того рыжеволосого мафиози, напарника Дазая? Но от этих звуков быстро отвлекает сдавленный кашель и шумный вздох. Услышав его, Ацуши чувствует, как все мышцы разом превращаются в желе. Это не шутка и не издёвка. Это действительно Акутагава. Он в самом деле попросил Ацуши позвонить ему, и надо ведь, наверное, что-то сказать и... - Акутагава, я... - Замолчи, джинко. Закрыв рот так быстро, что клацнули зубы, Ацуши уже собирается возмутиться чужой резкостью, пусть она и привычна, ведь мафиози сам вообще-то попросил его позвонить, но... В последнюю секунду парень передумывает и притихает. Смотрит на залив. Ощущает снова ветер, зарывшийся невидимыми пальцами в волосы. Переводит взгляд на яркое закатное небо, вдали сливающееся с бликующей синью воды. В душе вдруг разливается неожиданное спокойствие. Напряжение, изводящее после полученного от Дазая сообщения, наконец-то отпускает. Тихо и мирно. Спокойно. Все разборки между Портом и ВДА закончились. Все живы и здоровы. Акутагава размеренно дышит по ту сторону связи. Сам Ацуши на пути к избавлению от терзающих его призраков прошлого. Всё это как-то неожиданно ясно рисуется в сознании, встаёт перед ним, и Накаджима облегчённо выдыхает и вновь усаживается на скамью, вытягивая перед собой ноги. Что ж, на этот раз Акутагава оказывается прав. Есть такие особые, особенные моменты, когда нужно просто помолчать, чтобы прочувствовать их. Всё остальное - лишнее.