Брайт проснулся в отличном настроении. Впервые, за долгое время, он отлично выспался. Ему даже снилось что-то очень хорошее. Он не мог вспомнить что, но сон оставил после себя теплое и сладкое послевкусие. В постели было уютно и тепло. Ощущение покоя разливалось утренней негой по всему телу. Брайт посмотрел на верх. Мартин тоже уже не спал.
Он лежал с открытыми глазами закинув одну руку за голову и смотрел куда-то прямо перед собой. Казалось, его друг унёсся мыслями куда-то далеко. Так далеко, что даже не замечал, что Шерман лежит уткнувшись носом в его плечо. Кожа, под его щекой, была такая теплая и мягкая, что Брайт повинуясь внезапному порыву потерся о нее словно кот, а затем, несколько раз прикоснулся губами прежде, чем понял, что творит.
- Ой, прости, - сказало он отрываясь от Рида. Вчерашнее происшествие вспыхнуло в его сознании. Он и вправду почувствовал себя виноватым и никак не был готов к тому, что услышит.
- Ничего. Продолжай
Брайт вскинул глаза ошарашенно взглянув на Мартина, все еще не смотревшего на него. Но ему не надо было повторять дважды.
Брюнет снова склонился над плечом мужчины и вновь прикоснулся к нему губами. Только теперь на дольше. Его губы нежно и медленно вбирали в себя кожу, сантиметр за сантиметром, пробираясь все выше и выше. Добравшись до ключиц, Брайт немного повернулся и приподнялся на локте, чтобы ему было удобнее продолжить. Его никто не останавливал, а сам по себе он не собирался останавливаться.
Парень под его губами не шевелился и молчал, а Брайт не решался заглянуть ему в лицо, да и отрываться от этого тела ему вовсе не хотелось. Даже на секунду не хотелось. Вместо этого он положил ему руку на грудь. Осторожно, опасаясь, что одно резкое движение может привести Мартина в чувство. Вывести мужчину из этого состояния неожиданного покорства.
Его губы танцевали по шее, медленно, но верно подбираясь к уху, а ладонь скользила по обнажённой груди, пока не добралась до сердца. Человек под его рукой всё же был жив, хоть молчал и не двигался, но его тело, несомненно, отзывалось на прикосновения Брайта. Правильно отзывалось. Иначе, почему, так бухало сердце под ладонью и так горела кожа под его губами? Губы Брайта, наконец, добрались до уха и мягко втянули порозовевшую мочку в себя. Он был вознагражден стоном, пробившимся сквозь плотно сжатые губы.
