Джон Смит

Глава 11. Возвращение

Легко сказать – возвращайся! Сказать легко, вернуться – трудно, больно, мучительно. Страшно. Как это – вернуться? И я тяну время, придумываю причины и оправдания, почему никак, ну никак не могу вернуться в Полперро Виллидж. И снова мечусь ночами в смятой постели, снова бегу куда-то, зову, спешу – и не успеваю. И сны... сны мои! Кошмары мои драгоценные – пусть хоть так, пусть хоть во сне. Ох, Поттер, Поттер, что ж ты с собой делаешь?

- Хозяин Гарри опять кричал во сне, - говорит мне Кричер, когда я вяло ковыряюсь в тарелке с овсянкой.

- А ты подслушивал, что ли?

- Кричеру не нужно подслушивать, Кричер и так знает. Хозяин Гарри видит во сне чёрного человека. Давно видит.

Вот откуда лопоухий знает, что я во сне вижу, а? И какое ему, интересно, до снов моих дело?

- Хозяину Гарри плохо. Кричер страдает, когда хозяину плохо. Хозяин должен найти своего чёрного человека. Кричер не хочет, чтобы хозяин Гарри уходил, но чёрный человек ждёт.

- Кричер, - я сползаю со стула, опускаюсь на корточки возле старого эльфа, который пять лет доставал меня своим брюзжанием. – Кричер, ты чего? Ты откуда вообще всё это знаешь, а? Про меня и про... ну, про него? Стой, ты плачешь, что ли?

- Хозяину Гарри плохо, - повторяет эльф, поднимая на меня слезящиеся затуманенные глаза. – Кричер не может помочь. Хозяин Гарри должен вернуться к своему чёрному человеку. А Кричер будет ждать обоих хозяев.

И этот туда же, романтик хренов! Психолог доморощенный! Но слово это, короткое такое, простое совсем слово, стучит в висках, бьётся вместе с сердцем где-то под рёбрами, крутится на кончике языка... Вернуться. Вернуться. Я обещал вернуться... Ну, раз обещал, то придется исполнять – но я только посмотрю, ладно? Только удостоверюсь, что всё в порядке, а то и правда, после того сна с Кэт как-то на душе неспокойно. Только взгляну ещё раз, последний. Ну да, вот такой я дурак.

А в Полперро Виллидж – весна. В Лондоне тоже весна, но я её как-то не заметил, пропустил, в своих мыслях, в снах своих запутался. А тут – зелёная завесь на деревьях, нежная такая, холмы дымкой зелёной покрыты, и возле каждого дома в палисаднике – цветы белые весенние, забыл, как называются. И морем пахнет. И весной.

Аппарировал-то я к дому Смитов, но вот идти сразу туда не решаюсь. Все мое пресловутое гриффиндорское геройство куда-то испаряется так, что, потоптавшись на улице и посмотрев на плотно зашторенные окна, я отправляюсь в магазин Питерса. Поболтаю с Тедом, расспрошу, как дела. А потом... ну, потом как-нибудь само собой все решится.