Джон Смит

Глава 1. Сны бывшего героя

Я просыпаюсь от собственного крика.

Одеяло сброшено, перекрученная простыня подо мной мокра от пота. Без всякого Темпуса знаю, что сейчас около двух часов ночи: когда он мне снится, я всегда просыпаюсь в это время. Просыпаюсь и не могу заснуть, и ворочаюсь до утра в постели или курю на кухне. Когда я ещё жил с Джинни, мне приходилось лежать неподвижно, чтобы не разбудить её — она чутко спит. А теперь я один и могу делать, что захочу, и никто слова не скажет. Поэтому я поднимаюсь и иду на кухню, как есть, в одних трусах —, а кто на меня смотрит, кроме Кричера? Призываю пепельницу, завариваю кофе — покрепче, без сливок и сахара — закуриваю первую за сегодняшнюю ночь сигарету. И начинаю вспоминать.

Мой бывший профессор стал мне сниться года три назад. Ну да, через два года после Великой Победы. У меня тогда всё было просто отлично, как и положено герою и победителю того-кого... ну все всё поняли.

У меня была моя Джинни, умница и красавица, верные друзья, школа авроров, квиддич, и вся жизнь казалась сплошным счастьем: мы собирались официально объявить о помолвке в день моего рождения, будущие тёща с тестем меня обожали, учёба в школе авроров давалась легко, в „Пророке" периодически появлялись колдографии типа „Герой и любимец всей магической Британии на приёме в Министерстве" (Кингсли обнимает меня за плечи, а я весь из себя такой будущий гроза Тёмных Магов).

А Снейп... Какой Снейп? Я его видел в последний раз как раз после Последней Битвы. Я навещал его в Мунго — он всё-таки не умер тогда, в хижине, когда после моего рассказа Кингсли отправил за ним авроров, чтобы забрать тело и похоронить, как положено. Не знаю, как уж он выжил (Рон утверждал, что Волдемортова змеюка им просто отравилась и издохла), но сильно подозреваю, что он продержался эти несколько часов на чистом упрямстве. Не хотел подыхать от зубов ползучей гадины и лежал на полу, в луже собственной крови, хрипло втягивая воздух порванным горлом...

Словом, в Мунго я его навестил — хотел... Ну, поблагодарить, наверное. За то, что он сделал. За меч, за Джорджа, за то, что защищал учеников — как мог. За то, что маму так любил. И извиниться — за всё. Но когда я его там увидел... Худой, чёрный, на лице — один нос торчит и глаза горят, как угли. Горло замотано, говорить не может, только шипит. Страшный. Жуткий. Оживший кошмар. Вампир. Я пролепетал что-то, сам не очень понимая, что несу, и ушёл. А потом месяц собирался с духом, чтобы всё-таки вернуться и поговорить с ним, а когда собрался, он уже из больницы выписался. Мне об этом по большому секрету поведала хорошенькая синеглазая медиведьмочка. Он просто ушёл, и всё тут, послав всех по определённому адресу. И больше я Снейпа не видел. Я поспрашивал, конечно — у МакГонагалл, у Кингсли, но в школу он не вернулся, на работу в министерство переходить отказался категорически, адрес его мне Кинг не сказал, сославшись на запрет самого профессора, и я про него забыл. Ну вот был в моей жизни профессор Снейп сэр, и нет. Перевёрнутая страница.