Миллион разбитых роз

Глава 20.

                    POV Тэхён.

      — Ну что доктор, как она? — спросил я, ожидая какого-либо ответа.       
Из её комнаты вышел мужчина небольшого роста, с лёгкой сединой на голове и в белом халате, как обычный среднестатистический врач. У него были достаточно густые брови, которые можно было увидеть издалека, и очень выразительные большие глаза, что очень даже непривычно для пенсионера.       — Я ей дал сильнодействующие успокоительные, сейчас она уже в порядке. Думаю, ей нужно сейчас хорошо отдохнуть. Если такое снова повторится, то советую вам обратиться к психотерапевту, она выпишет ей все необходимые лекарства. А вообще, я вам советую, чтобы такого больше не происходило, отправить её в психиатрическую больницу на несколько дней для восстановления, потому что, боюсь, в следующий раз будет всё намного похуже, чем просто разгром дома.

      — Хорошо, я подумаю над вашим предложением.      
 — Только не затягивайте, — завершил седой мужчина, при этом раза два поправляя свои вечно спадающие очки на переносице. На его слова я просто молча кивнул и поблагодарил его за визит, после чего он сделал глубокий выдох, взял свой небольшой чемодан с необходимыми ему приборами, и направился в сторону выхода. По нему было видно, что он очень сильно устал за сегодняшний день. Ещё бы, он считается очень знаменитым и хорошим врачом в нашем городе, поэтому неудивительно, почему он так сильно устаёт. Уверен, ему каждый день приходит миллион вызовов и приёмов. Так странно, он усердно выполняет свою работу, спасает жизни людям, а свою жизнь он как-то не бережёт совсем, ибо в таком возрасте сильные нагрузки — это не есть хорошо. Ему бы сейчас дома сидеть да чаи попивать, а не кататься по всему городу, парясь в тесных автобусах, а иногда ездить к чёрту на куличиках. Хорошо, что он смог отозваться на мою помощь, хоть мне и не очень хотелось его беспокоить, но тогда я очень сильно испугался, что просто не мог его попросить не приехать.     
  После слов Лисы в трубке и после её последнего звонка я был очень сильно обеспокоен, потому как у неё явно что-то произошло, но она не могла мне толком ответить и вообще как-то реагировать на мои слова. Она меня как будто не слышала. Всё говорила о том, что ей очень больно и она не может уже это терпеть. Конечно, после этих слов я незамедлительно прибежал к ней домой, но, даже не успев пройти за порог двери, я услышал крики и какой-то шум внутри дома. И тогда я испугался. Рванул со всех ног в её дом, распахнул дверь ногой и пришёл в ужас. Дом как будто превратился в хаос. Везде валялись побитые кусочки стекла, были раскиданы её вещи, которые, по всей видимости, она вытащила из чемодана, валялись поломанные розы. Всё это наводит ужас ещё больше. И тогда в голову мне пришло очень много мыслей. Сначала я думал, что в дом вошёл какой-то посторонний человек и мог сделать с ней что-нибудь, но потом я понял, что всё это устроила она. Быстро отыскав дом, я нашёл её в ванной комнате. Она лежала на полу и не могла успокоиться. У неё была истерика. Настоящая истерика, которая не прекращалась ни на минуту. Когда я подбежал к ней, она сразу вцепилась в меня, обнимая и не намереваясь отпускать. Я всё ещё пытался выяснить у неё, что случилось, но она даже одно слово сказать не могла. Ей не хватало воздуха, было такое ощущение, что она задыхается. Как бы я не пытался её успокоить, у меня это чертовски плохо получалось, и тогда я вызвал врача.     
  Сказать, что я испугался, это ничего не сказать. Всё это так неожиданно произошло, учитывая, что мы с ней разговаривали совсем недавно. Она светилась. Она сияла изнутри. Ослепляла всё на своём пути своей улыбкой, и я был счастлив видеть её такой, но… Походу, всё это было ненадолго…       Решив проведать её, я тихо начал открывать дверь в её комнату, пытаясь быть как можно тише, потому как был уверен в том, что после такой истерики она должна мирно спать и видеть десятый сон. Но каково было моё удивление, когда я увидел её, сидящую на подоконнике, держа в руках альбом с рисунками.      
 — Можешь не подкрадываться, я всё равно не сплю, — будто совершено не обращая внимания на мой приход, сказала Лалиса слегка осипшим и тихим голосом.    
   Снова всё повторяется. Как будто я снова вернулся в прошлое, ровно год назад, когда погибла Джису и пропал Юнги. Снова её бледное лицо, красные, как у вампира, глаза, которые всеми силами пытаются сдерживать слёзы, дабы не показаться слабой, чуть синеватые и пересохшие губы. Я бы мог сказать, что она сейчас ничем не отличается от мертвеца, но это было и так слишком очевидно. Даже её поведение сейчас такое же, как и тогда, год назад. Каждый раз когда мне стоило прийти к ней, она так же сидела на подоконнике с альбомом в руках всю ночь, чтобы отвлечься и не заснуть, потому что ей почти каждую ночь снились ужасные сны с горькими воспоминаниями. И сейчас то же самое. Почему же так всё поменялось? Почему она за каких-то два часа так сильно изменилась? В чём причина? А может быть, всё-таки я преувеличиваю.       
— Что рисуешь? — решил поинтересоваться я, выдавив из себя лёгкую улыбку, чтобы слишком сильно не затягивать с витающей тишиной.      
 — Сегодня прекрасная погода, — сказала та, снова посмотрев в окно, немного сделав паузу, будто о чём-то задумавшись.
— За всё это долгое время у меня впервые появилось вдохновение, поэтому решила запечатлеть эту прекрасную погоду у себя на альбоме, — на удивление спокойно и даже немного улыбаясь мне, говорила девушка, иногда смотря на меня исподлобья, чиркая простым карандашом наброски на чистом листе.       
Было очень странно. Я ожидал совсем другого. Думал, что я зайду и снова буду успокаивать и подбадривать её, в сотый раз говоря, что всё будет хорошо, нужно лишь немного потерпеть. Но, на удивление, она ведёт себя так, будто часом ранее совершенно ничего не происходило. Что я не вызывал врача, не пытался успокоить её истерику. Даже и не знаю, хорошо это или нет. Или же это всё-таки под воздействием хороших успокоительных?      
— Зачем ты так смотришь на меня? — заметив, что я уже как минуту смотрю на неё и всё время о чем-то раздумываю, спросила рыжеволосая, переключив своё внимание на меня.       — Как? — в непонимании поспешил я спросить.      
 — С жалостью, — быстро ответила та, продолжая беспрерывно рисовать какие-то закорючки.     
  — Лиса, послушай…       — Прости меня, что тебе пришлось увидеть всё это лишний раз, когда тебе этого не стоило видеть, но со мной всё в порядке. Я хорошо себя чувствую. Всё это произошло из-за того, что много всего накопилось на мою голову, и я просто не могла держать всё это в себе. Но сейчас всё хорошо. Я чувствую себя уже намного лучше, правда, — отложив альбом в сторону и неожиданно взяв меня за руку, сказала Манобан, смотря мне прямо в глаза, не отводя взгляда.     
  Врёт. Нагло врёт. За всё это время она так и не научилась мне врать. Так и не научилась скрывать правду в своих глазах. По её глазам всегда можно было понять, что она чувствует в душе, и они никогда не лгали, в отличие от её слов. Она всегда может говорить неправду, но глаза этого никогда не скроют.       — Зачем же ты мне врёшь?       — Я тебе не вру, — отрицала она.       — Я всё вижу по твоим глазам. Твои глаза как отражение твоей души…