разведись со мной за тридцать дней

день 15

    Давайте вновь представлять, что вы Пак Чимин и со среды игнорируете своего мужа, потому что вам… Стыдно! Потому что как можно напиваться до состояния, когда разбиваешь нос сам себе? Сам себе! Тэхён ржал минут двадцать точно. Да что там Тэхён, сам начальник Чимина пристально смотрел на него долгую минуту, а потом разразился смехом и отправил Пака отдыхать до понедельника, разрешая взять работу на дом.

— Как твоя сливка? — ехидничает Джин в телефон, пока шатается по магазину и покупает Чимину продукты.

— А как твоя помада? Уже нашел себе подходящий оттенок? — шипит Пак в ответ, дотрагиваясь кончиками пальцев до переносицы и мыча сквозь зубы.

— Вот чертяка! Рассказал-таки?

— О, он сделал лучше, — отвечает Чимин, делая паузу, чтобы позлить лучшего друга, — он отправил фотографию. Каждому из нас.

Пак готов клясться, что слышит, как у Джина из рук выпадает лоточек с яйцами, и тот еле слышно матерится. Вообще, Чимин смеялся очень громко и долго, когда утром после незапланированной попойки в честь победы Джина в суде, проснулся с головной болью и открыл первое сообщение в телефоне. Смеялся так громко, что не сразу заметил, как ноет нос и непривычно тяжело дышать. И вот тут уже стало совсем не до шуток, потому что первым, что увидел в зеркале Пак, был его нос.

Складывалось ощущение, что этот самый нос теперь живет своей жизнью, а Чимин просто мимо проходил. Отекший, с характерными фиолетовыми оттенками, которые расползались под глазами мерзкими разноцветными пятнами. И невозможность дышать, из-за чего Паку приходилось шипеть через рот, судорожно глотая воздух. Сначала, Чимин даже решил, что это Юнги ему втащил за то, что вечно спасает его пьяную задницу, потом решил, что мог с кем-то подраться в баре. В конечном итоге, пришлось фотографировать это произведение чьего-то талантливого кулака или… пятки? Фотографировать и отсылать Джину, который мог бы помочь. Джин-то помог, но перед этим отправил штуки три голосовых сообщений, в каждом из которых он ржал китовьим смехом.

— Я его убью, — шипит Ким в трубку, возвращая Чимина в реальность.

— О, только после того, как вытрахаешь из него всю дурь.

— Ты вот не шути так, я, может, ничего и не помню о том вечере, зато вот его блестящие темные глаза и юркий язык помню отлично.