Родной отец (Закончен)

3 часть

Каникулы прошли очень быстро. Для Северуса Снейпа даже намного быстрее, чем обычно. В свободное время он попивал в кабинете виски и думал о Поттере, но так как этого времени было чересчур мало, то подобное было лишь три раза за все лето. Но ему этого хватило, поэтому Северус уже привык к той мысли, что Гарри его сын. Как ни странно, ему очень хотелось поведать всё Гарри. Быть рядом, помогать ему во всем, гулять с ним и просто беседовать. Но он боялся спугнуть, быть непонятым мальчишкой, ведь, как решил Снейп, сначала лучше присмотреться к нему лучше. Несмотря на все, Северус решил, что все расскажет Гарри, который приедет так скоро, и сделает все возможное, чтобы Поттер к нему привык. Также у него появилась мысль о смене фамилии Гарри.

«Будешь у меня Снейп-Поттер. Ты мой сын, и я сделаю все для тебя. Надеюсь, ты меня не возненавидишь ещё больше, гриффиндорец проклятый. Вот скажи мне, мой дорогой, почему ты отказался от Слизерина? Ладно, что сделано, то сделано. Нужно жить дальше».
Хогвартс, дети уже приехали и сидят в Большом Зале.
— Гарри, я, наверно, повторюсь, но мы рады тебя видеть. Очень жаль, что ты не смог приехать в Нору. Мама и папа тебя ждали, даже Гермиона приехала, — сказал Рон, уплетая кусочек курочки. — Простите, ребят, Дурсли сильно замучили. Друзья Дадли каждый вечер подстерегали, чуть не избили, но им Петунья пригрозила. Тетя Петуния боится последствий, а так бы она уже давно собственноручно меня огрела, — закончил Гарри, но заметил, как друзья, сидящие напротив, смотрят сквозь него.       Гарри повернулся и уткнулся носом в черную мантию. Позади него стоял Снейп — ужас подземелий и всех первокурсников. Человек, которого боялись дети и не только. Любитель своих змеенышей и ненавистник львят. На нем, как всегда, была неизменная черная мантия, которая скрывала его тело, но Гарри показалось, что профессор сильно исхудал: его скулы вырисовывались куда больше, чем когда-либо, а черные волосы были собраны в хвост. Это было удивительно, но ему шло. Профессор скрестил руки в обычном жесте, но лицо выдавало некое беспокойство (прим. авт.: померещилось деткам.). — Здравствуйте, золотая троица школы, — ухмылка была весьма радушной, что удивило еще больше (прим. авт.: а ещё он был одет в кокошник, в руках был хлеб с солью и улыбался он всеми зубами… Угу). — Гар... кхм, — откашлялся Снейп весьма несвойственным ему образом. Он никогда не позволял себе запинки и говорил так, будто выучивал текст перед разговором. — Поттер, все хорошо? Эти отвратительные магглы ничего плохого тебе не сделали? — Северус скривился на слове «магглы». — Не...Нет! Профессор, они не так уж и плохи, — запинаясь, ответил Гарри. — Ты прощаешь им все, но они не достойны этого, Поттер. Если что-то случится, обращайся ко мне, хорошо? — Д-да, хорошо, профессор, но я не думаю, что со мной после убийства... Сами-Знаете-Кого может что-то случиться. Только если что-нибудь мелкое, — Гарри говорил тихо, порой вздрагивая от волнения и смущения, ведь на них смотрели чуть ли не все ученики и профессора. — Но все же обещай, что попросишь помощи! — настаивал Снейп. — Обещаю, профессор, — Снейп в ответ кивнул, и Гарри сделал то же самое.       Друзья переглянулись, Гарри побледнел, Рон подавился курочкой, и лишь Гермиона оставалась более-менее в адекватном состоянии. — Гарри, что с ним? — слегка заикаясь, спросил Рон. — Ничего такого, видно, директор его попросил, чтобы с Гарри сдружился, — ответила Гермиона. — Сдружился? Гермиона, он нам жизнь коверкает, мучает Гарри отработками и вычитает баллы. А тут он прям милашка-мишка. — Это не просто так, он что-то задумал. Да, Гарри? — Рон посмотрел на друга, но его внимание было обращено на стол преподавателей.       Гарри взглянул на Дамблдора, затем — на Северуса. И их глаза встретились — темно-карие с изумрудно-зеленными. И тут случилось то, чего Гарри не мог ожидать: Снейп улыбнулся ему, улыбнулся Поттеру, которого ненавидел больше всего на свете. Гарри улыбнулся в ответ, а затем опустил глаза, впиваясь взглядом в стол.        «Что это было, он улыбнулся мне? А какого лешего я ему улыбнулся? Черт, Поттер, ты сходишь с ума. Но готов признать, ему идет улыбка. Боюсь представить, что будет дальше. А ничего не будет, просто директор попросил, чтобы он обращался со мной хорошо, но черт! Он НИКОГДА не улыбался. Ай, всё! Забудь, Поттер, просто забудь!»
***
— Гарри, сейчас Зелья, а не ЗОТИ! — взвыл Рон, когда понял, что они с Гарри перепутали дни. И уже на пять минут опоздали на Зелья. — Гарри, давай прогуляем? Нам лучше будет! — Нет, Рон, мы должны прийти. Он снимет двадцать пять-сорок балов и может назначить взыскание, а если мы прогуляем... Мне страшно подумать. То, что он был таким любезным вчера, не значит, что он будет такой всегда. Может, он грибочков тогда наелся. Пошли, Рон, а то хуже будет! — Хорошо, главное, чтобы сальноволосая тварь не захотела вышвырнуть нас из школы, уж сильно он нас... кхм... любит! — надул щеки Рон и пошел следом за Гарри.       Ребята побежали в подземелья, бежали быстро, поэтому скоро были на месте. Гарри постучал и, услышав кроткое «войдите», открыл дверь. Войдя, они сразу заметили, как гриффиндорцы опустили головы, пуффендуйцы и когтевранцы соболезнуют, и лишь слизеринцы улыбаются во все зубы, скалясь и перешептываясь. — Поттер и Уизли! — начал грозно Снейп. — Расскажите нам, с чего это вдруг вы решили опоздать? — Простите, профессор, мы думали у нас ЗОТИ и стояли у дверей кабинета... А потом вспомнили, и вот мы тут, — слегка дрожащим голосом сказал Гарри и посмотрел в глаза Северуса. — Все с вами ясно, садитесь на места. Поттер и Уизли, вам взыскание. Подойдете к шести вечера, — с некой неохотой сказал Снейп.       Ученики переглянулись, понимая, что ребята отделались очень легко. — Хорошо, профессор.       Ребята прошли до мест и достали книги. Рон пытался слушать, что говорит Снейп, а вот Гарри не мог — он погрузился в свои мысли.        «Одно взыскание — и всё. Он не снял ни балы, ни выругался, ничего не сказал об исключении… Что же с ним творится? Может, что-то случилось? Или же все мы правы: его попросил Дамблдор? А почему я вообще за него беспокоюсь? Так, Поттер, не надо думать об этом, послушай лучше урок».       Северус задал сварить зелье роста и, указав на доске последовательность приготовления, сел на свое место, мельком оглядел класс, но его больше волновал Гарри.        «Гарри, когда это ребячество у тебя пройдет? Когда ты наконец будешь все делать так, как надо? Ох… главное, чтобы тебе было хорошо, а на свою репутацию Зверя и Ужаса Подземелий мне плевать. Главное — не переусердствовать, чтобы тебя любимчиком не называли, но ничего, Гарри, учись. Мой милый, мой Гарри».