Родной отец (Закончен)

5 часть

Кабинет Зельеварения» — Северус, мне показалось или ты защищал Поттера? — начал расспрашивать Малфой. — Люциус, успокойся. Да, я не хотел, чтобы вы нападали на бедного мальчишку, — небольшая дрожь в голосе могла выдать его, но Малфой-старший её не замечал. — Не вижу ничего в этом такого. Да сядь ты, надоел уже.       Ходящий по кабинету Малфой сел, но ненадолго — вскоре он встал и, подойдя очень близко к Снейпу, посмотрел ему в глаза. Северус не отошел, но решил не поддаваться на провокационный взгляд Малфоя. Убрав наглую пиявку, то бишь Люциуса, он присел за свой стол. Малфой же присел на парту, смотря на мужчину.

— Северус, рассказывай! — Что тебе рассказывать? — сделал невинный взгляд Северус. — Причину рассказывай. Почему ты так заботишься о Поттере и Мерлин тебя побрал! Убери этот шарф! Как ты мог его надеть? Зачем он тебе, Северус?! — срываясь на крик, Малфой встал и сново зашагал по кабинету. — А я забыл уже о шарфике, — Северус аккуратно его снял и положил на стол, рядом с пергаментами. — А ты успокойся, ничего такого страшного не произошло. — Ничего? — вспылила Пиявка-Люциус. — Ничего, говоришь? Мне очень хочется узнать причину, почему декан Слизерина болел за Гриффиндор, да ещё нацепил поттеровский шарфик! Я тебя не узнаю, Сев, что случилось? — уже более спокойным голосом спросил Люциус. — Успокойся, Люц, все нормально. — Северус, я всё пойму, но для такого поведения причина должна быть. Этот сумасшедший старик тебе сказал, это его рук дело, да? — Директор тут не виноват, но, если честно, приложил руку к этому, — почти сдавшись, сказал Снейп. Он не мог смотреть на Люциуса, который обычно безмятежно и равнодушно ко всему относился. — Как же, надо было сразу догадаться, что тут замешен Дамблдор! Ладно, Сев, прости, что наехал. Но, друг, скажи, что случилось. Ты же знаешь, что я никому и никогда не скажу, а ещё ты знаешь, что если ты не расскажешь, то я буду следить за тобой и все равно узнаю, — усмехнулся Малфой. — Да, знаю. Ладно, Люц, сам напросился, — Северус глубоко вздохнул. — Гарри мой сын!        Повисло молчание. Длинное молчание, которое перерастало в тишину. Слышно лишь биение сердец у мужчин. Северус смотрел на Малфоя и оценил его. Он впервые видел, как аристократ расширил глаза до комет и приоткрыл рот. Первым не выдержал Малфой: — Северус Тобиас Снейп... — Люц внимательно посмотрел на друга, затем сделал щенячьи глазки и выдавил писклявым голосом: — Сев, скажи, что это шутка. — Нет, это не шутка. Он действительно мой сын. Дамблдор вызвал меня летом и вручил дневник Лили, в котором говорилось, что я его отец. — Каврышечки-Мурышечки, — простонал Люциус и закатил глаза.        Северус громко засмеялся: он ни разу не видел своего друга в таком виде. И тем более, не мог поверить, что он такое может сказать. Блин, вот же фантазия у аристократа. «Вот сейчас начнется. Да вы же не похожи, характер у него как у Джеймса. Зачем он тебе? Забудь его и не смей ему говорить. Скажи директору, что не хочешь, чтобы у тебя был сын. И так далее и тому подобное». — Я рад за тебя Северус и, если на то пошло, желаю тебе счастья. Ты всегда можешь попросить о помощи. Ты же крестный Драко, так что всегда приглашен на Рождество. Но если сложилась такая ситуация, то приходи с Гарри. Будем надеяться, что они поладят. Да и плюс ко всему,  у вас волосы похожи: такие же неряшливые и непослушные. Вот если бы тебя постричь, то такое же воронье гнездо будет, — хихикнул Люциус. О, чуть не забыл, я же тебя подарочек принес. Я заметил, что ты начал заплетать хвостик, вот и решил тебя порадовать, — Малфой протянул Северусу коробочку.        Северус поворочал коробку, встряхнул и косо посмотрел на Люциуса. В глазах у белобрысого бегали бесенята с факелами и в красных трусах. Северус хотел спросить, что там, но решил этого не делать. Он встал из-за стола и подошел ближе к аристократу. Присев рядом на соседнюю парту, он ещё раз взглянул на Люциуса — уж сильно он был довольный. Снейп открыл коробочку, и его глаза стали как две копейки. В коробочке лежал красивый, большой, шелковистый, обделанный камнями и блестками БАНТ! Северус достал бант и покрутил в руках, и развязал его, чтобы вышла лента. — Се-е-ев, зачем ты его распутал? Он же такой красивый! — взвыл Малфой. Северус, не надо! — он посмотрел на зельевара, который подходил к нему все ближе и ближе. Явно с недобрыми намерениями.        Снейп быстрым движением повалил на пол аристократа. Захватил ногами его бедра, чтобы тот не вырвался, прихватив одной рукой обе руки у Люциуса. А второй начал завязывать ему бант в волосах и закрепил заклинанием, чтобы тот не упал и Малфой не смог его убрать. — Люц, не дергайся, а то некрасиво получится, — приговаривал Северус.        Люциус старался освободиться, но у него не выходило. Поэтому к концу он обмяк под Снейпом и наблюдал за его действиями. Пока мучитель издевался над Люциусом, он смеялся в голос. Когда творчество было готово, Северус поцеловал лежащего под ним мужчину в лоб и сказал: — Красотка, вставай!        После того, как они оба встали, Люциус наколдовал себе зеркало и ужаснулся. Но тут на обоих накатил истерический смех. — Сев, все, перестань. Фу-у-ух, я давно так не смеялся. Ладно, давай снимай с меня это убожество. — Не-а, Люц, не-а! — смотря невинным взглядом, отказался Северус. — Что? А ну-ка быстро! — приказал Люциус. — Я сниму его с тебя только после того, как ты с Драко извинишься перед Гарри. — Хорошо, мы извинимся, только давай ты вначале снимешь его! — жестом указал на бант. — Нет, Люциус, нет! — Падла! — Ещё какая!        Люциус встряхнул пыль с мантии и поправил костюм, чтобы выглядеть хоть немного важно. Хотя какое там важно, если в твои шикарные волосы завязали ужасный розовый бант. Они пошли в большой зал — по дороге никого не встретили. Люциус от этого был неимоверно счастлив. Пока они шли по коридору, Малфой спросил: — Сев, а Гарри, как я понимаю, не знает, что ты его отец, да? — Да, Люц, он не знает, — горестно вздохнул Снейп.        Остальной путь они прошли молча. Спустя некоторое время они дошли до Большого Зала. — Давай, милашка. Дефелируй за сыном! — А давай ты Драко с Гарри сам позовешь, хорошо? — Нет, Люциус. Месть... Она так сладка.        Люциус вошел в Большой зал, и все разговоры стихли. Все смотрели на идущего Лорда с розовым бантом и рядом умирающего от смеху преподавателя Зелий. Малфой подошел к сыну, стараясь не смотреть на окружающих. — Па-а... папа. С тобой все нормально, что это за ужас на тебе? — еле сдерживая порывы, простонал Драко. — У декана своего спроси! Быстро  приведи Поттера к выходу! — прикрикнул Люциус на Драко. — Хорошо, отец, — тот пошел за Гарри, еле сдерживаясь от смеха.        Малфой посмотрел на хихикивающего Снейпа и спросил его: — Ну что, доволен? — Малфой пошел назад, смотря на педагогов, которые еле сдерживали улыбки, и ошеломленных учеников, которые также еле держались.        Как только они вышли, в Большом зале раздался громкий смех и истерический хохот. Малфой разозлился ещё сильнее. — Ты сейчас похож на грозную куклу, — сказал Снейп и, не выдержав, разрыдался от смеха. — Очень смешно, — отвернулся Малфой и посмотрел на то, как идут Поттер и его сын. Вполне мирно, кстати, идут. Мирно и умирая со смеху. Когда начали подходить, они оба отдышались и невинно посмотрели на Снейпа.

       Они остановились рядом с мужчинами, и все трое, включая Снейпа, взглянули на Люциуса. — Так, я вам не модель! Не пяльтесь вы так на меня! Драко, мы должны с тобой извиниться перед Гарри, причину расскажу попозже. — Извини нас, Поттер, — хором сказали Малфои. — А ты шантажист, — он посмотрел на Северуса. — Снимай этот долбаный бант! — Не при детях, Люц, — одним ловким движением он снял бант и испепелил его. — Пойдем, Драко, — Люциус кивнул на сына, — А тебя, Снейп, будем ждать...Тебя и твоего сына на Рождество в Малфой-Мэноре!        Малфои развернулись и пошли к выходу из Хогвартса. А Поттер смотрел вслед им. Снова улыбнулся и посмотрел на профессора, который не сводил глаз с Гарри. Гарри показалась, что вот-вот — и Северус его обнимет. Но он ничего не сделал. — Гарри, иди к друзьям, завтра приходи к шести вечера ко мне. — Хорошо, профессор, — сказал Гарри и пошел назад в большой зал. «Все будет хорошо, сынок! Папа рядом».