Кто мы теперь друг другу? | Великолепный век

Глава 12

Ибрагим не поверил тому, что услышал. Хюррем получается умерла? Да бред какой-то!

— Что ты сейчас сказал? Повтори.

— Хюррем Султан не дышит. Меня немедленно отправили за вами.

Ибрагим, все также не отходя от шока, сказал:

— Немедленно готовьтесь. Едем в Эдирне.

Михримах сидела в своих покоях и читала книгу. Мысли мешали ей понять смысл прочитанного. Голова была забита совсем другим. Нужно немедленно избавляться от Фирузе и возвращать мать обратно в Топкапы. Это две ее самые главные задачи. Девушка взяла со стола стакан и отпила воды, чтобы утолить небольшую сухость во рту. Двери в ее покои открылись, госпожа подумала, что сейчас войдет Джихангир, так как он хотел поужинать с ней, но ошиблась, вошел отец. Михримах поднялась и поклонилась. Сулейман прошел к ней и встал напротив. Девушка подняла на него глаза и спросила:

— Что вам угодно, Повелитель?

Сулейман тяжело вздохнул и ответил:

— Дочка, я пришел поговорить.

— М-м-м, неужели у вас есть время на своих детей? Я думала его занимает ваша фаворитка, — продолжала язвить госпожа.

— Михримах, прекрати!

Султан подошел к дивану и сел, постучав рядом с собой рукой. Михримах поняла намек и села рядом с отцом.

— Михримах, ты же знаешь как сильно я люблю тебя и твоих братьев. Этого никто и никогда не сможет изменить.

— Маме вы твердили тоже самое, но теперь рядом с вами Фирузе.

— Это разные вещи. Любовь к детям и женщине совсем другое. Ты юна, поэтому не можешь пока понять меня.

— Да, верно, не могу. Но почему вы заставляете маму страдать? Разве она заслужила это? Она ваша законная жена, мать пятерых детей! Она не достойна такого отношения.

Сулейман хотел было ответить, но послышался крик. Михримах и Сулейман прислушались.

— О аллах! Как же быть? Повелитель! Повелитель!

Двери резко распахнулись и в покои как ядро от пушки влетел Сюмбюль. Евнух очень сильно нервничал, переминаясь туда сюда, на глазах наступали слезы.

— Сюмбюль, что случилось?

— П-повелитель, горе у нас,— ага посмотрел на Михримах. Ему трудно сказать то, что он узнал. Особенно юной госпоже.