Дышу тобой без остановок. Ты единственный человек, которого я пропустила через свое сердце, позволила дотронуться до себя, замкнув все замки в ужасном прошлом, из которого ты меня вытащил. Сколько себя помню, я жила во мраке полном боли, криков и одиночества. Со сломанной улыбкой и разбитыми конечностями продолжала принимать все удары судьбы. Я не сломалась. Падала и поднималась. Знала, что это не будет продолжаться вечно, осознавала, что солнце ворвется и в мою жизнь, не пожалеет своих лучей, согреет и сотрет все плохое.
«Только мазохисты могут видеть хорошее в плохом»
Это твои слова. Неужели ты не понял, что именно это качество поднимало меня на ноги, умоляя продержаться еще раз. Этих раз было много, но с каждым новым мне было легче справляться со всеми нападками. Это помогло мне продержаться и дождаться тебя. Я говорила об этом и смущенно благодарила тебя при мнимой возможности. Тебе это нравилось, потому что я была единственным человеком на земле, кто увидел свет в тебе и искренне выражал свои чувства.
У меня всегда были проблемы с враньем. Даже у тебя я не смогла этому научиться. Тебя это иногда задевало. По твоим убеждениям я была слишком яркой, искренней и чистой для твоего мира, несмотря на то, что я замарала руки в крови родного дяди, из рук которого ты меня забрал. Ты убедил меня, что это была самозащита. Я поверила и всегда буду верить. Даже если солжешь, ври мне сколько хочешь. Я позволю тебе всё, что боялась всем позволить.
Я сказала тебе об этом. Ты насмешливо рассмеялся, назвал меня глупым ребенком, хотя мне тогда было семнадцать. А сейчас? Сейчас мне двадцать один. Прошло четыре года с тех пор как ты стал моим спасителем, четыре года после признаний и совместного проживания.
Ты никогда не скрывал свою темную сторону себя, в первый же день показал мне ее. В один из случаев ты поднял меня с осколок на полу, что впились в мою кожу, когда пьяный дядя велел станцевать для него, но из-за моего неповиновения сильно толкнул на стеклянный столик с бутылками. Ты появился не совсем вовремя, вырубил мужчину одним действием и, грубо схватив за плечи, прижал меня к стене и вымолвил:
«Я могу спасти тебя из рук смерти, но не обещаю, что получится спасти из своих».
Я лишь кивнула в слезах, потому что доверилась тебе. Может это было неправильно?
Однозначно.