Причины жить

Глава 4

« В чем причина моей жизни? Хороший вопрос. Знал бы я на это ответ, может быть и поделился с Рампо-саном. » — Ацуши  с задумчивым видом поднял глаз на Рампо. В душе зарождалась два до тошноты противных чувства — неизвестность и страх от неизвестности. Он не знал, зачем живёт. Он хочет жизнь, ценит её, но смысла нет. А если смысла нет, то тогда, зачем жить? Чтобы помогать людям? Дарить им радость? Ацуши, конечно, любит помогать людям, но не думает, что это — смысл его жизни. Тогда зачем это несчастное, пустое существование? Накаджиму передернуло. Он начал думать как Осаму. Стало ещё страшнее, только теперь от своих мыслей и от того, что скорее всего, из-за этого вопроса он приобретет несколько бессонных ночей.
— Я… не знаю, — честно ответил Ацуши, нервно сжимая ладонь в другой и опуская глаз вниз, словно провинившаяся собака. Рампо что-то грустно промычал себе под нос, но больше ничего. — Я дурак… задаю такие вопросы остальным, а сам не знаю на него ответ. — он не хотел говорить это вслух. Думал, оставить в своей голове, но на какой-то черт, Ацуши сказал это.
— И как ты собираешься помочь Дазаю? Будет забавно понаблюдать, — ехидно улыбнулся он. Ацуши уже не задумывался, почему Эдогава пришел к выводу, что он хочет помочь Дазаю. Это и так понятно, особенно для великого детектива. Сейчас его, до дрожи в теле, охватило раздражение из-за халатное отношение к Осаму. К её состоянию. К тому, что он буквально пытается умереть, а другие считают это забавой.
— Забавно… — сквозь зубы процедил Ацуши, сжимая кулаки. — серьезно?
Он не стал спорить. Знает, от этого ничего не поменяется. Рампо, да и все остальные, останутся при своём мнении. Даже Осаму. Но осознание того, что Дазай может в любой момент умереть — пугало до холодного пота и трясучки во всем теле. Только воображение, а страшно по-настоящему. Что будет, если однажды, Накаджима увидит мертвое тело Осаму, с кусочком бумаги в руках, испачканный кровю, на которой написано: « Наконец-то, смерть забрала меня». Ацуши передернуло, что не ушло от глаз Рампо.
— Ацуши-кун, — слишком серьезно для Эдогавы, который минуту назад смеялся, — Ты не поможешь. Только себе хуже сделаешь. Поверь мне, — он дотронулся до руки Накаджимы, — Подумай сам, если Дазай готов на такой шаг, значит, он уже потерял весь смысл и все причины для жизни. А эти значительные вещи уже никогда не вернутся, потеряв их один раз.
« Нет, можно…» — пронеслось в голове оборотня. На стол упали две одинокие слезы. Со стороны Накаджимы слышны всхлипы. Он пытался успокоиться. Опустил глаза вниз, чтобы Рампо не видел проявления этой «слабости». Хоть и знает — от Рампо ничего не скроешь. Великий детектив встал с места, разминая шею и похрустывая пальцами, что обычно вызывает раздражение у других. Подходит к выходу, остановившись около стула Ацуши и не поворачиваясь к нему, продолжил:
— Если он так тебе дорог, советую не тратить попусту время и сказать Дазаю это. Поверь, так будет лучше.
— Нет… — еще несколько слез упало на стол, и Ацуши поспешно вытирал их с лица. — У меня есть месяц.
— Как знаешь. Я всего лишь советую. Это не значит, что я прав. — Эдогава попытался улыбнуться, но вышло слишком сдавленно, — пойдем отсюда.