Изоляция

Глава 32

Драко приземлился, сумев сохранить равновесие, а когда головокружение от перемещения при помощи портключа прошло, он увидел заброшенный сад, расположенный у заднего крыльца незнакомого уединенного дома, заросшего плющом. Строение выглядело слишком безмятежным, слишком безобидным, и Драко начал сомневаться, туда ли привела их Тонкс, но вдруг услышал крик.

Несколько громких голосов были принесены ветром, слова и смыслы заглушались толстыми стенами, но паника в них была громкой и явной.

Тонкс, словно пуля, рванула к дому, и он метнулся за ней, практически наступая ей на пятки; Блейз не отставал. Они ворвались внутрь, следуя за криками о помощи, тяжелыми шагами проследовали на кухню, которую превратили в столовую, — и Драко замер.

Комната была поглощена хаосом.

Уши мгновенно заболели от окружавших его криков, голоса сливались один с другим, превращаясь в пронзительный рев. В этом маленьком пространстве происходило слишком много, его взгляд метался между кричащими людьми, пытаясь осознать происходящее. Первым он узнал Олливандера — пожилой волшебник дрожал, ощупывая слабыми пальцами рану на лбу. Томас с Гриффиндора... или это был Дин?.. пытался помочь Олливандеру, звал на помощь, пока справлялся с собственными травмами — кровоточащим порезом на плече и, судя по неестественному изгибу локтя, сломанной рукой. Рядом с ними сидел гоблин, с волос которого стекала кровь; Драко узнал в нем Крюкохвата из Гринготтса.

После он заметил Лавгуд, которая выглядела более ошеломленной, чем обычно; ее губа была разбита, лицо, грудь и руки покрывали темно-фиолетовые синяки. Блейз пронесся мимо Драко в ее сторону, ухватил под локти и, внимательно осмотрев с ног до головы, осторожно приподнял за подбородок и зашептал вопросы насчет серьезности ее травм. Лавгуд просто мечтательно улыбнулась и коснулась лица Блейза.

Его внимание перешло к Поттеру, искореженной разбитой грудой сгорбившемуся на полу, он находился в шоке, рыдал над домовым эльфом с мертвым взглядом. Гарри молил о помощи, и Люпин присел рядом с ним на корточки, пытаясь успокоить и вырвать из рук безжизненное тело. Поттер упорно сопротивлялся, цеплялся за маленькое существо, тряс головой, словно сумасшедший, и умолял Люпина попытаться оживить эльфа.

Драко перевел взгляд на спутанные локоны, залитые кровью — когда-то они были каштановыми, но теперь приобрели болезненный бордовый цвет, — и забыл как дышать.

Был полностью парализован.

Полный надежды, что ошибся, он выискивал ее лицо; ноги подкосились сами собой. Он увидел знакомые черты, которые теперь казались другими. Кожа выглядела ужасающе бледной, пепельной, словно у старинной фарфоровой куклы, губы посинели, на них выделялся тонкий след красной крови, дорожкой сползающий к челюсти. Ее рука... твою мать, ее рука. Казалось, ее истерзали: глубокие порезы, заполненные запекшейся кровью, покрасневшая кожа там, где были вырезаны... буквы? Грязнокровка?

Горло сдавило от подступившей желчи.

В этот момент он понял, что ее укачивал Уизли. Он беспрестанно бормотал что-то вроде «моя вина», слезы текли по его щекам. В любое другое время Драко был бы взбешен лишь от мысли о том, что Уизли посмел прикоснуться к ней, но сейчас он не реагировал... слишком ошеломленный, едва принимал его во внимание. Он сосредоточился исключительно на ней, выискивая какие-либо признаки жизни. Дыхание. Стон. Трепет ресниц. Хоть что-нибудь.

Она выглядела мертвой.

Он должен был отвести взгляд. Драко потерял равновесие и сделал несколько шагов назад, пока не уперся в стол; он ухватился за край, чтобы успокоиться, дыхание покидало легкие резкими выдохами. Глаза начали гореть, и он закрыл их. Сердце болезненно билось, эхом отдаваясь в ушах.

Она не могла.

Нет.

Он открыл глаза, зрение было затуманенным, но это не имело значения, поскольку Тонкс уже стояла на коленях возле Уизли, преграждая ему вид на Грейнджер. Если бы у него был голос, он бы крикнул ей отодвинуться, но вместо этого склонил голову и, блокируя все шумы в комнате, сосредоточился на голосе кузины, наблюдал, как она искала пульс.

— Нужно успокоиться, Рон, — размеренно бормотала она, но Драко слышал тревогу в голосе. — Держи ее неподвижно... мне нужно...

— Мне так жаль, — выпалил Уизли, — я не хотел...

— Успокойся.

— Это все моя вина, я...

— Я нашла! — с облегчением выдохнула Тонкс. — Нашла, я нашла пульс! Передай ее мне, Рон. Отпусти.

Драко подавленно вздохнул и почувствовал, как сила вернулась в его тело. Он наблюдал, как Тонкс с большими трудностями практически вырвала Гермиону из рук Рона и двинулась к столу, к которому прислонился Драко. Она осторожно положила Грейнджер на стол и внимательно изучила, оценивая ущерб и бормоча сквозь зубы комментарии.

Драко стоял и пялился на Гермиону — он сощурил глаза в попытке унять резь, каждый мускул был напряжен, чтобы скрыть дрожь. Он на ватных ногах медленно пошел вдоль стола, остановился возле Гермионы и отрешился от бормотания Тонкс и остального окружающего шума.

— Очнись, — прошептал он так тихо, что сам себя еле услышал.

Драко ощутил зуд в пальцах от ее близости, но разум отказывался узнавать ее в таком состоянии, и это погрузило его в нерешительность. Его Грейнджер всегда была полна энергии — будь то блеск в глазах, румянец на щеках или робкая улыбка — даже во сне. Эта Грейнджер выглядела так, словно ее вырезали из безжизненного камня, а после сбрызнули красной краской для усиления мрачного эффекта.

— Черт, — пробормотала Тонкс, вырывая его из транса, — Ремус! Где бадьян? И мне нужно Обеззараживающее зелье! И...

— На верхней полке в шкафу!

Драко снова отключился от действительности, когда Тонкс вернулась с несколькими фиалами. Уголком глаз — он был уверен — уловил движение пальцев Грейнджер, поэтому подумал, что теперь можно к ней прикоснуться. Он протянул руку, и в тот момент, когда большой палец дотронулся до нежной, но холодной кожи ее ладони, кто-то схватил его за плечо и резко дернул назад. Драко сделал пару шагов, обернулся и увидел Уизли, раскрасневшегося и кипящего от ярости.

— Держись от нее подальше! — выплюнул тот. — У тебя нет права...

— Проваливай с моего пути, Уизли! — прокричал Драко. — Ты понятия не имеешь...

— Имею! Она рассказала о тебе!

Драко удивленно приподнял бровь.

— Тогда ты должен знать, что тебе стоит оставаться в стороне.

— Ты к ней не приблизишься!

— Уизли, если придется, я оттащу тебя к чертям собачьим...

— Заткнитесь! — крикнула Тонкс, и все замолчали. — Рон, расскажи, что с ней произошло, чтобы я смогла помочь!

Уизли вздрогнул.

— Я не... я...

— Ну же, Рон, — подтолкнула она, — это был Круциатус? Зелье? Что-то еще?

— Круциатус.
 
Драко перевел шокированный взгляд на Грейнджер и снова ощутил непреодолимое желание прикоснуться к ней. Он никогда не подвергался этому заклятию, но знал о возможных разрушительных последствиях: внутреннее кровотечение, судороги, паралич, повреждение органов, потеря памяти, безумие... Он вздрогнул.

— Как долго? — спросила Тонкс. — Сколько раз?

— Я не знаю, — простонал Рон. — Мы были... Нас не было рядом, когда все случилось...

— Ремус! Ремус, мне нужна твоя помощь! Необходимо больше зелий!

Драко смотрел, как его бывший профессор извиняется перед Поттером, по-прежнему раскачивавшимся на полу с мертвым эльфом на руках.

— В дальней комнате есть еще, — сказал Ремус, осторожно подхватывая Гермиону на руки. — Давай переместим ее наверх.

Драко последовал за Люпином, когда тот покинул комнату, но Тонкс преградила путь, тыча ему пальцем в грудь.

— Убирайся с дороги, — прорычал он, — я должен быть с ней.