К черту любовь! - 2.0 |Лиза Ира|

11 глава

Прошлой ночью мы чуть ли не впервые столько времени говорили о личном. О ее личном. Андрияненко рассказала, что давно знает об изменах отца, которые он успешно скрывает уже много лет. И что она не рассказывает матери только потому, что не хочет сделать ей больно, а не потому, что прикрывает своего папашу. Каким бы подлым он не был, Наталья любила мужа. А Андрияненко не хотела рушить жизнь матери, к которой относилась с большой теплотой.
***
Она уехала с самого утра. Я смутно помнила, как сквозь сон пожелала своей женщине хорошего дня, когда она поцеловала меня перед уходом. Проснувшись около одиннадцати, я потянулась и, улыбнувшись запаху духов Андрияненко, который все еще витал в спальне, осмотрелась. Мой чемодан стоял у небольшого шкафа, а вещи, что были на мне вчера, лежали аккуратно сложенные сверху. Немного подумав, я взяла телефон и написала сообщение Лизе, с пожеланием доброго утра и важной информацией о том, что я скучаю.
Она ответила мне только минут через двадцать, когда я уже вышла из ванной, и была лаконична в своем смс, где сообщила, что вернется вечером, и что мне просто нужно позвонить на ресепшен, чтобы принесли завтрак в номер.
Только я успела доесть вкуснейший тост, как мой телефон зазвонил. Номер был неизвестный, и я даже грешным делом подумала, а не Андрияненко-старший ли звонит мне с проклятиями. Но когда я взяла трубку, удивление было не меньше.
— Ирочка, доброе утро, это Наталья, — после того, как я не ответила, поскольку была, мягко говоря, шокирована, она решила пояснить. – Мама Лизы…
— Да! – наконец, я нашла свой голос. – Да! Я… Я узнала вас, конечно. Доброе утро! – моя интонация была преувеличенно бодрой и энергичной, но я ничего не могла с собой поделать. – Я… Я могу вам чем-то помочь? Лизы со мной нет, если что, — тут же предупредила я, сама не понимая до конца, зачем.
— Я знаю, Ирочка, я разговаривала с ней пару часов назад, — я слышала по голосу, что мать Лизы была несколько смущена. – Я хотела попросить тебя о встрече… Если ты, конечно, не против.
— Я… — честно говоря, я была растеряна. Зачем матери Лизы встречаться со мной? Поэтому решила, что лучше всего будет спросить прямо. – Я могу встретиться, но…. Зачем?
— О, не переживай, я не буду пытаться заставить тебя уговорить Лизу помириться с отцом, — усмехнулась Наталья. – Видит Бог, это никому из нас не под силу.
— Да, — медленно проговорила я. – Но я бы и не стала…
— Я понимаю. Я просто хочу поговорить с тобой… Ты, — женщина вздохнула, и я услышала, как на заднем плане что-то зашуршало. – Ты знаешь мою дочь уже куда лучше меня. И мне нужно обсудить с тобой… В общем, если ты не против, может, прогуляемся? Можем посетить тот рынок, если ты еще там не была.
Я подумала пару секунд, а потом решила, что, в общем-то, почему нет? Если она не будет пытаться использовать меня, чтобы примирить мужа и дочь, то я согласна.
— Хорошо. Давайте встретимся там, — согласилась я. – Только… я не знаю адреса.
— Отлично, — по голосу Натальи я поняла, что она обрадовалась. – Я скину тебе адрес и, Ирочка… У меня к тебе просьба.
— Какая? – тут же насторожилась я.
— Будет лучше, если Лизочка не узнает о том, что мы встречались.
Я остановилась в середине комнаты. Это мне не нравится.
— Наталья, я не люблю скрывать что-то от нее. Это неправильно, — сообщила я женщине.
— Я понимаю, просто… Давай мы встретимся, поговорим, и тогда ты решишь, стоит ли говорить ей о том, что мы виделись, — предложила женщина компромисс.
— Ладно, — вздохнула я. Ей-Богу, с этой семейкой все непросто. – Тогда жду от вас адрес и время.
— Договорились, — ответила она и положила трубку.
***
Я прибыла на место с опозданием в десять минут. А все потому, что навигатор был не в курсе о двух перекрытиях на дороге, и мне пришлось почти вслепую искать объезд. Но, слава Богу, я все-таки доехала. И даже нашла парковочное место на стоянке.
Подходя к большим голубым воротам, я увидела Наталью, стоящую у входа и поглядывающую на часы.
— Извините, у вас тут ремонт дорог вовсю, — запыхавшись, пробормотала я, подходя к ней.
— Ничего, — дружелюбно улыбнулась женщина, оглядывая меня. Да, я выбрала весьма скромный наряд – джинсы, свитер Андрияненко, который сидел на мне в облипку, и легкую куртку, поскольку было довольно ветрено. – Отлично выглядишь.
— Спасибо, — улыбнулась я и не сдержалась, — вы… Вы сами просто красотка!
На Наталье были брюки светло-синего цвета, такой же пиджак, блузка и тонкий плащ. Она выглядела очень элегантно, а туфли на каблуке позволяли не слишком выглядеть коротышкой рядом со мной.
— Благодарю, — она чуть наклонила голову и показала в сторону входа. – Пройдемся?
— Конечно, — кивнула я и направилась вслед за женщиной.
***
Мы прошли два ряда рынка, где торговали преимущественно поделками, и в моей сумке оказался бронзовый слон с поднятым хоботом и деревянная лошадь с крыльями.
— Не могу устоять перед такими штуками, — призналась я после того, как бородатый старичок протянул мне вырезанную из цельного куска дерева лошадку, завернутую в пакет. – Я фанат подобных «пылесборников», как их называет Лиза.
— Мне тоже нравится подобная мелочь. Мне кажется, они создают уют в доме, — пожала плечами Наталь, когда мы двинулись дальше.
— Но… — я на секунду задумалась, стоит ли говорить то, что я собиралась, но потом решила, что, раз она сама меня вызвала на какой-то разговор, значит, я вполне могу быть откровенной. – Я не заметила, чтобы у вас дома было много украшений. Больше картины или цветы…
— Владимир не любит подобного рода декор, — сдержанно улыбнулась Наталья. – Говорит, что это не престижно.
Я, не сдержавшись, фыркнула. После, поняв, что я сделала, потупила взгляд и пробормотала:
— Извините.
К моему удивлению, Наталья рассмеялась.
— Да брось, я все понимаю и… Я дала себе волю в своем кабинете в цветочном магазине, — улыбнулась она. – Три полки со статуэтками.
— Ого, — присвистнула я. – И как, он не против? Или типа это ваши «владения», и там вы можете делать, что хотите?
— Он не знает, — хмыкнула женщина. – Он ни разу не был там.
— Но… Ни разу? – не поверила я ушам. Он что, даже с женой ведет себя, как придурок?
— В кругу его интересов цифры, бумажки, документы. Он может не понять красоту изящной архитектуры, зато его восхитит цена земли, на которой она построена. А мои «лютики-цветочки», как он говорит, это мое хобби.
— Понятно, — протянула я, в который раз радуясь, что Андрияненко унаследовала от своего отца только внешность и твердость характера. В остальном они – как небо и земля. – Могу я… Могу я задать вам вопрос? – мы медленно шли вдоль рядов, периодически огибая покупателей.
— Конечно, — с готовностью кивнула женщина.
— Почему вы… Я имею в виду… вы такие разные с Владимиром и я не совсем понимаю… — я снова замялась, не зная, как спросить то, что, казалось, вертится у меня на языке.
— Кажется, я понимаю, о чем ты, — кивнула Наталья, прервав мое жалкое блеяние. – И, собственно, это немного касается темы, о которой я хочу с тобой поговорить.
Я молча кивнула, давая ей знак продолжить.
— Мы познакомились с Вовой, когда были совсем молодыми, — начала рассказ женщина, рукой указав мне на лавку, с предложением присесть. – Он уже тогда был амбициозным и хотел «подмять» под себя весь мир. И, к его чести, работал он на износ. Хватался за любую возможность, не чурался даже самой черной работы, чтобы жить так, как всегда хотел. Ну, или хотя бы приблизиться к этому. И в итоге ему удалось. Он собрал вокруг себя хорошую команду и создал предприятие. Поначалу это была маленькая фирма, которая работала с подрядчиками. Сейчас это огромная компания с очень большим доходом. Но… — Наталья вздохнула и посмотрела куда-то вдаль. – Это уже не он. Когда родилась Лизочка, он был на седьмом небе от счастья. Она была его принцессой, он души в ней не чаял, а она… – женщина покачала головой, грустно улыбаясь. – Он уходил на работу – Лиза в слезы. Он не пришел вовремя – у нее истерика. А уж когда он уезжал в командировку… Моя дочь могла не спать полночи, потому что сидела у окна и ждала, когда вернется папа.
Я еле контролировала свои глаза, чтобы они оставались в пределах лица. Мне было трудно представить, чтобы Андрияненко была так близка со своим отцом.
— А потом, когда Лиза стала взрослеть, Вова был уже солидным бизнесменом, и, естественно, думал о репутации. К сожалению, репутация оказалась куда важнее счастья дочери. Я подозревала, что не без его участия произошло знакомство Лизы с Костей. Но он оказался действительно хорошим парнем. И я была рада за них, — женщина посмотрела на меня и положила свою руку мне на предплечье. – Прости, тебе, наверное, неприятно это слушать? Я совсем что-то заговорилась, — тут же попыталась она перескочить эту часть, но я остановила ее.
— Нет, все в порядке. Это… Это часть ее жизни. Продолжайте.
Наталья благодарно кивнула и, выдохнув, продолжила рассказ.
— Мой муж смирился с тем, что Лиза была против участия в его бизнесе, и поэтому он начал подбивать Костю стать его помощником. Вместо Лизы. Но тот был зациклен на семье, на Лизе, на Сережке, и ему было неинтересно проводить на работе круглые сутки, чтобы заработать все деньги мира. А потом… Потом случилась эта трагедия, и все… словно рухнуло. Они с Лизой почти перестали общаться, а когда общались – то были сплошные ссоры. И я долго не понимала почему. Она словно избегает нас…
Я вздохнула, потому что прекрасно знала, почему Андрияненко это делала. Жить с чувством вины более десяти лет, которое буквально пожирало ее, да еще и постоянно подпитывалось комментариями ее папаши – неудивительно, что ей было проще жить затворницей.
— Я… Я не знаю, что сказать на это, — пробормотала я, понимая, что не могу ответить на все вопросы Натальи. Но каково было мое удивление, когда женщина продолжила.
— Мне кажется, она винит себя в этой трагедии… — тихо проговорила Наталья, а я лишь заставляла себя ровно дышать.
— Что вы… — я прочистила горло, потому что голос меня подвел. – Что вы имеете в виду?
— Она… Она была не одна, когда Лиза с Сереженькой уехали на дачу… У нее была… — клянусь, Наталья покраснела. – У нее была подруга. И когда они иногда уезжали, она проводила время с ней.
— Вы знали?! – вытаращилась я на женщину, не веря ушам. Она все это время была в курсе?!
— Конечно, я знала, — фыркнула Наталья. – Я же не дура, я и так догадывалась. К тому же, потом Вова рассказал мне об этом, когда Лиза уехала из города. Думал, что я присоединюсь к нему в попытках образумить дочь. Но у меня свой взгляд на это, — голос женщины стал серьезным. – Как бы… неправильно это не было… с точки зрения семейных ценностей, — пояснила она, — то, что произошло – трагическая случайность. Рок. Судьба. И в этом нет ее вины. Да, было неправильно встречаться с женщинами за спиной мужа, но глупо винить себя в произошедшем и брать за это ответственность, — вздохнула Наталья.
— Но почему вы… Почему вы не поговорили с ней? – удивилась я. Сколького можно было бы избежать, поговори она со своей дочерью, объясни она ей, что в этом нет ее вины? Андрияненко, вероятно, не жила бы как робот все то время, зная, что мать на ее стороне.
Наталья еще раз глубоко вздохнула и зажала ладони между колен.
— Я похоронила в себе все то, что произошло. И не хотела бередить ее раны. Если я тогда чуть не сошла с ума, не представляю, что чувствовала моя дочь. Хотя она, конечно же, сильнее меня. Но я не хотела, чтобы эта тема всплывала. Это негласное правило нашего дома – не говорить об этом. К тому же, я дала Вове обещание, что никогда не расскажу ей, что знаю правду. Он сказал, что это убьет ее. Чувство стыда, я полагаю…
— Ах, грязный ублюдок! – воскликнула я, не сдержавшись. То есть он сам разболтал ей, а потом, поняв, что жена не поддерживает его в желании обвинить во всем Волжак и «выезжать» на этом чувстве вины всю оставшуюся жизнь, решил сделать вид, что он такой хороший папочка, прикрывает свою дочь.
Наталья с удивлением посмотрела на меня.
— Эм… Я почти уверена, что тот парень украл леденец на палочке, — я ткнула пальцем в сторону. – Ублюдок.
— Какой парень? – Наталья проследила за моим взглядом и тоже уставилась туда, куда я указала.
— Уже убежал, — с горечью в голосе, проговорила я и еле слышно чертыхнулась. – Так… Что вы хотели от меня? Вы же позвали меня не для того, чтобы просто все это рассказать?
— Конечно, — кивнула женщина. – Я просто хотела понять, почему они так поругались. Что заставило вас уехать из дома, а отца полночи пить в своем кабинете? Я же понимаю, что дело не только в том, что Лиза выбрала себе в спутники жизни женщину?
Я опустила взгляд. Что мне ей сказать? Правду? Я не могу, не могу выдать тайну Андрияненко… Хотя… Она же и так все знает, верно? Это, получается, уже не тайна? Может, напротив, это поможет Андрияненко почувствовать себя лучше? Немного колеблясь, я проговорила:
— Мисс Андрияненко, я не думаю, что имею право говорить о чем-то за спиной вашей дочери. Это неправильно…
— Я понимаю, просто… Я должна знать, что произошло у них на самом деле. Мы с Вовой крупно поспорили, когда вы уехали, я думала, что он снова начал давить на Лизу, пытаясь заставить ее перейти к нему в компанию или… отказаться от тебя, но… Мне кажется, все гораздо серьезнее.
Женщина посмотрела на меня глазами, полными мольбы.
— Ирочка, он мне не расскажет правды, а Лиза… Она просто ответит, что все в порядке. Она никогда не говорит ничего, что могло бы меня взволновать. Помоги мне. Ты же знаешь, что я приму ее сторону, что бы ни случилось.
Эти слова стали решающими. Выдохнув, я проговорила:
— Ваш муж не только пытался заставить ее отказаться от меня. С этим она справилась без проблем, — грустно усмехнулась я. – Он… Он очень жестокий человек. Он давил на то, что она виновата в том, что произошло.
Наталья сидела, молча глядя мне в глаза.
— Ты же шутишь, правда? – наконец, произнесла она. – Нет, я знаю, что Вова может быть жестким, но он не мог… Не ей в лицо… Не может быть, — покачала она головой. – Наверняка, ты что-то не так поняла. Это Лиза тебе рассказала?
Я вздохнула и тоже покачала головой.
— К сожалению, я слышала это собственными ушами. Он прямо ей сказал, что она виновна в их гибели. И что… она пляшет на их костях, — зачем-то добавила я. Мне хотелось, чтобы мать поддержала Андрияненко, чтобы она знала, какой ее муж подонок.
— Не может быть… — прошептала женщина, глядя уже не на меня, а куда-то перед собой. – Как… Как он мог? Этого не может быть.
— Простите. Мне жаль, — искренне извинилась я. Да, больно, когда близкие тебе люди оказываются говнюками, но он не заслуживал того, чтобы я утаила о нем правду.
— Я… Нет, спасибо, что… Что рассказала мне, — пробормотала Наталья, все еще глядя в одну точку. Через пару мгновений она, наконец, подняла взгляд на меня. – Как она?
— Уже… лучше, — уклончиво ответила я. – Я надеюсь, по крайней мере. Не хотелось бы, чтобы она вновь вернулась в то состояние…
— В «то состояние»? – брови Натальи взмыли вверх. – О чем ты говоришь?
— Она очень долго жила, не позволяя себе радоваться. Не позволяя себе чувствовать. Не подпуская никого. И… Она больше десяти лет жила с этим чувством вины, так что… неудивительно, на самом деле, потому что ее отец до сих пор твердит ей об этом.
— Господи… Я даже представить не могла… Как она… справилась? – Наталья выглядела шокированной.
— Ну, ей долго это не удавалось. Слава Богу, больше попыток суицида не было, и то хорошо, — проговорила я, вытягивая ноги. – Когда мы познакомились, она даже улыбаться себе почти не позволяла.
— Постой-постой, — прервала меня женщина. – Попыток…. суицида?!
Я широко раскрыла глаза. Нет-нет-нет. Только не говорите о том, что родители Андрияненко были не в курсе! Вот дерьмо!
— Ну, я имею в виду… В смысле… Жить, отказывая себе во всем – своего рода… медленное самоубийство… По-моему, это даже кто-то великий сказал, нет? – нервно усмехнулась я.
— Ира, — голос Натальи был серьезен, как никогда. – Моя дочь пыталась покончить с собой?! Когда?! Как?!
— Черт, — почти провыла я. – Я умоляю, миссис Андрияненко , только не говорите ей, что вы знаете, я вас очень прошу! Она не простит мне!
— Что с ней было, Ира?! – казалось, женщина не слышала меня – ее лицо стало похоже на каменную маску, а глаза блестели от стоявших в них слез.
— Мы… Мы не говорили об этом… подробно… Я лишь знаю, что она пыталась это сделать. У нее… У нее шрамы на руках. Она… Я не знаю, где и когда это было. Полагаю, в тот период, когда она уезжала.
— Господи… — слезы уже текли из глаз бедной женщины, а я готова была лечь под грузовик. – То есть я потеряла не только внука и зятя, но еще и чуть не потеряла свою дочь? – прошептала она.
Я не придумала ничего лучше, как обнять ее.
— Простите. Я не должна была говорить об этом. В любом случае, это давно в прошлом. И, пожалуйста, не говорите ей, что вы в курсе. Она… Ей и так нелегко.
— Я понимаю, — всхлипнула Наталья и открыла сумочку, начиная в ней копаться. – Господи, зачем я ищу салфетки, если никогда их с собой не ношу, — она с силой щелкнула замком и отставила сумку, утыкаясь мне в плечо. – Зачем она пыталась это с собой сделать? Она же такая замечательная…
— Наталья, успокойтесь, прошу вас. Это в прошлом. С ней все хорошо. Просто… тогда у нее были… проблемы. Она считала себя виноватой… До сих пор считает, на самом деле. Просто теперь чаша весов потихоньку начинает выравниваться. И, надеюсь, когда-нибудь она поймет, что ее вины не было в этом и вовсе.
— Просто… Я как представлю ее там, одну… В больнице… Почему нам не сообщили? Мы же ее родители!
— Вот этого я не знаю, — честно сказала я. – Но, уверена, это было ее желание. Чтобы вы не знали. Может, у нее документов не было с собой или еще что. А потом она сама отказалась сообщать, — предположила я.
— Господи, я поверить не могу. И он… Он продолжает ее во всем обвинять! Как же он… — Наталья продолжала качать головой. – Это ужасно.
— И ему, кстати, тоже не говорите, — на всякий случай предупредила я.
— Конечно, — постепенно выравнивая дыхание, проговорила мать Андрияненко. – Конечно. И… Спасибо тебе, Ирочка. Ты очень мне помогла. Я рада, что ты нашла время встретиться, — улыбнувшись еще дрожащими губами, сказала женщина. – И я рада, что у Лизы есть ты. Ей очень повезло встретить такую девушку.
— Спасибо, — смутилась я, чувствуя, что краснею. Да уж, повезло. Сижу, разбалтываю все ее секреты. Дура.
***
Я приехала в отель только к семи часам. И я была выжата, как лимон. Мы очень о многом поговорили с Натальей. Не только о ее дочери, но и о разных вещах, которые ее даже не касались. Мать Андрияненко — интересная, умная женщина, общаться с которой одно удовольствие. И я была рада тому, что мы поговорили. Хотя я и сболтнула лишнего, конечно.
Я приняла душ и посмотрела на часы, гадая, когда вернется моя любимая женщина. За весь день она мне даже не написала. Я тоже решила не писать, так как посчитала, что она занимается делами. Только я взяла телефон, чтобы отправить ей сообщение, как дверь в номер открылась. На пороге стояла Андрияненко, и выглядела она смертельно уставшей.
— Привет, — я повернулась к ней, стараясь понять, в каком она настроении.
— Привет, — губы Андрияненко изогнулись в уставшей, но очень искренней улыбке. – Как прошел твой день? – она сбросила с плеч пиджак и подошла ко мне, одной рукой обнимая за талию, и уткнулась мне в волосы. – Ты так вкусно пахнешь.
Я обняла ее в ответ, растворяясь в этом объятии, и ответила:
— Насыщенно. Я облазила весь рынок, — я тоже обняла ее за талию и направила к дивану.
— О, правда? Что-то купила? – Лиза послушно села, откидывая голову на спинку и закрывая глаза.
— Пару мелочей.
— Прости, что тебе пришлось провести все это время в одиночестве, — пробормотала она, вытягивая длинные стройные ноги.
Я встала за ее спиной и опустила ладони на плечи, начиная их массировать.
— Все в порядке, — да уж, я была не одна, я разбалтывала все секреты твоей матери. — А как прошел твой день?
Лиза застонала, когда я затронула особенно чувствительные точки.
— Долго. И нудно. Но зато весьма продуктивно — я сделала все, что хотела, поэтому завтра можем вернуться домой.
— А тот выходной, насчет которого ты договорилась, у нас сохраняется? – спросила я, продолжая массировать ее плечи и наклоняясь к уху.
— Да… А что? – Лиза приоткрыла один глаз.
— Просто хочу побыть с тобой наедине. Весь день, — честно ответила я. Я соскучилась по ней и… Еще меня немного тяготило чувство вины. За то, что я втайне от нее встречалась с Натальей, да еще и разболтала ей обо всем, о чем только можно. И нельзя тоже. К счастью, Наталья была умной женщиной – она втайне от своего мужа списала мой номер у него из записной книжки, а не стала спрашивать у дочери. Правда, откуда мой номер у самого Андрияненко – мне было все еще неясно, но… Я уже ничему не удивляюсь, что касается этого мужика. Уверена, он меня пробил по всем базам, каким только мог. Наверняка, даже знает, во сколько лет я ветрянкой переболела.
— Тогда у тебя будет такая возможность, — улыбнулась Лиза, притянув меня ближе. – Можем начать прямо сейчас.
— Нет-нет, — я тут же отодвинулась. – Сейчас ты идешь в ванную, а потом в кровать. Спать, — закатила я глаза, видя выражение ее лица. – А утром мне все расскажешь. Если захочешь, — добавила я слегка неуверенно.
— Обязательно расскажу, — улыбнулась Андрияненко. – А «спать» — это… — она многозначительно пошевелила бровями.
— Нет, — твердо ответила я, – Андрияненко, спать – это спать. Все. Иди, — я помахала рукой, еще больше запахивая халат и завязывая его потуже.
— Ла-а-адно, — протянула она голосом обиженного подростка, но встала с дивана. Проходя мимо меня, дернула за пояс, халат распахнулся, а Андрияненко, хихикая, убежала в ванную.
И это – моя взрослая, самодостаточная, серьезная женщина? Господи, как же я ее люблю!
___________________________________
3496 слов