К черту любовь! - 2.0 |Лиза Ира|

10 глава

Я еще никогда так быстро не собиралась. Просто побросав все свои вещи в чемодан, я понеслась в комнату Андрияненко и проделала там то же самое. После села на кровать и открыла телефон, чтобы найти отель и забронировать номер. Мне удалось это только минут через пятнадцать, и я уже буквально сидела на чемоданах в ожидании Андрияненко.
Наконец, еще минут через пять она появилась.
— Я собрала все вещи и забронировала номер, — сообщила я.
— Мама сейчас разговаривает с отцом, она не сможет с нами попрощаться, — ответила Андрияненко каким-то совершенно безжизненным голосом. – Виталий нас отвезет.
— Хорошо, — тихо согласилась я и встала с кровати.
***
Мы ехали в отель в полной тишине. Как в дешевых мелодрамах, очень вовремя пошел дождь. Андрияненко, не отрываясь, смотрела в окно, а я, не отрываясь, смотрела на нее, и гадала, о чем же она думает. Но мне никогда не удавалось залезть к ней в голову. Я могла лишь молиться, чтобы она снова не загнала себя в свою же ловушку.
Виталий довез нас до отеля и даже помог донести вещи, хотя я убеждала его, что чемодан не тяжелый. После некоторых формальностей нам, наконец, было позволено заселиться.
Мы поднялись на седьмой этаж на лифте и прошли в самый конец коридора, пол которого был застелен красным ковролином. Открыв дверь, вошли внутрь. Конечно, такого шика, как в том пентхаусе у нас в городе, тут не было, но, тем не менее, номер казался уютным и чистым. Имелась крохотная прихожая, небольшая гостиная и, непосредственно, спальня с большой кроватью. Ванная комната была на удивление вместительной. Большая душевая кабина, широкая раковина и какой-то квадратный унитаз, над которым на белых лакированных полочках лежали аккуратно сложенные белые махровые полотенца. На двери ванной на плечиках висели два аналогично белых вафельных халата.
— Пойдешь в душ? – спросила я, нарушив затянувшуюся тишину. Андрияненко сидела на маленьком двухместном диване в гостиной и что-то делала в телефоне.
— Иди первая, — не глядя на меня, проговорила она, продолжая двигать пальцами по экрану смартфона.
Я подошла к ней и села рядом.
— Лиз, посмотри на меня, — проговорила я, когда поняла, что Андрияненко не собирается обращать на меня внимание. Она оторвала взгляд от телефона и подняла глаза на меня.
— Что?
— Забудь, что он сказал, — я взяла ее за руку и погладила. – Ты же знаешь, что это неправда.
— Угу, — промычала Андрияненко и, вернув взгляд к телефону, аккуратно высвободила руку. – Иди в душ, уже поздно.
Вздохнув, я поднялась с дивана и направилась в ванную. Мне было грустно и… страшно. Если она снова закроется, если снова вернется к тому состоянию… Я просто этого не выдержу.
Я приняла душ, обильно полив себя ароматным гелем, умылась, высушила волосы, чтобы наутро не выглядеть сумасшедшим профессором, и, натянув чистый халат, вышла из ванной.
К моему удивлению, Андрияненко уже лежала на кровати и… спала. В одежде. На тумбе около кровати стоял пустой стакан. Я подошла и осторожно взяла его, понюхав. Виски.
Я решила, что не стоит ее будить, поэтому тихо разделась и, откинув покрывало и одеяло, легла в кровать.
***
Открыв утром глаза, я обнаружила, что Андрияненко рядом нет, зато из ванны был слышен шум воды. Значит, моя любимая женщина уже проснулась и приводит себя в порядок. Я посмотрела на время. Была половина десятого. Честно говоря, я удивилась. Редко, когда в выходной день я просыпаюсь в такую рань.
Я лежала и гадала, изменилось ли состояние Андрияненко за прошедшую ночь. Я просыпалась несколько раз, но она как лежала на боку спиной ко мне, так и продолжала лежать в той же позе. Обычно мы спали либо в обнимку, либо как-то более… близко, что ли. Но не спина к спине, как сегодня. Мне это, безусловно, не нравилось, но я не могла ее винить. Отец надавил ей на самые больные мозоли, расковырял самые кровоточащие раны. Мне оставалось лишь надеяться, что она понимала, что он сказал это для того, чтобы ее задеть. Это было низко и подло, но, как мне стало ясно, для Владимира на «войне» были хороши все средства.
Когда шум воды затих, то еще через пару минут я увидела Андрияненко. С влажным волосами, что, разметавшись, спадали на лоб, она выглядела очень сексуально. Впрочем, как всегда. Но, судя по ее виду, стало понятно, что со вчерашнего дня изменилось не так много.
— Доброе утро, — тихо проговорила я, пытаясь понять, в каком она настроении.
— Доброе утро, — Андрияненко натянуто мне улыбнулась. – Я заказала завтрак в номер.
Так, это уже хороший знак.
— Отлично, — кивнула я, улыбаясь. – Тогда я пойду, умоюсь, — сказав это, я скинула одеяло, предоставив своей женщине возможность полюбоваться своим телом.
— Буду ждать тебя в гостиной, — пробормотала та и вышла из спальни.
Ладно, может, я поспешила с выводами о хорошем знаке.
Через двадцать минут мы завтракали, сидя на диване. Я съела всю свою порцию, а вот Елизавета Владимировна только поковыряла омлет, зато пила уже вторую чашку кофе, глядя на экран телевизора.
— Самолет сегодня в четыре, — проговорила она спокойным голосом. Настолько спокойным, будто объявляла об очередной планерке.
— Сегодня? – проглотив то, что жевала, спросила я, хотя еще вчера думала об этом — что, наверное, нам не было смысла тут оставаться.
— Да, — кивнула Андрияненко, продолжая пить кофе и смотреть какое-то утреннее шоу.
— Слушай, а мы можем заехать перед вылетом на тот рынок, про который говорила твоя мама? Мы же успеем. Сейчас только начало одиннадцатого. Если поторопимся и соберемся, то, как раз будет время заскочить туда, а оттуда уже сразу в аэропорт, — я отодвинула пустую тарелку и взяла чашку с кофе. – И полетим домой. Зато завтра не будем уставшими после дороги. А перед рабочей неделей это очень даже неплохо.
Все-таки, я оптимист.
— Если хочешь, я могу вызвать Виталия пораньше, и он отвезет тебя, — ответила Андрияненко, не глядя на меня.
— В смысле «меня»? Ты не хочешь ехать на рынок? Приедешь сразу в аэропорт? А если я там заблужусь? – пошутила я.
Андрияненко поставила чашку на столик и посмотрела на меня, убрав с глаз волосы.
— Ты летишь одна. Я приеду через пару дней.
Я так и не донесла чашку до рта. Что за херня?
— Что за херня?! – озвучила я свои мысли. – Ты издеваешься?! Почему при первой же трудности ты избавляешься от меня, выставляешь вон, словно ненужную вещь?!
Я злилась. Я очень злилась. Мне столько времени понадобилось, чтобы объяснить ей, что мне можно доверять, что я заслуживаю, чтобы она мне доверяла, и теперь опять?! Я хочу быть рядом с ней в этот сложный период, хочу поддержать и помочь, почему она снова отгораживается от меня?!
— Прекрати истерику, — спокойно ответила Андрияненко, вставая с дивана. – Ты не маленький ребенок. Сможешь побыть самостоятельной пару дней. Я закончу дела и вернусь.
— А как же работа?! – снова возмутилась я. – У нас же послезавтра совещание с Иванцовым!
— Я вчера предупредила его, он перенес встречу.
— То есть ты уже вчера знала, что вышвырнешь меня?! – я тоже соскочила с места.
— Господи! – выдохнула Лиза, повышая голос. – Ты серьезно?! Тебя никто не вышвыривает! У меня здесь есть еще дела, я закончу их и приеду! Какой тебе смысл торчать тут?!
— Смысл в том, что я люблю тебя! И я хочу быть рядом! – почти со слезами на глазах выкрикнула я.
— А я хочу побыть одна! – взревела Андрияненко и, схватив со стола чашку с остатками кофе, швырнула ее в противоположную от меня стену.
Чашка разлетелась на десятки осколков, а я стояла и не верила глазам. Я впервые видела, чтобы она вышла из себя. Настолько. Андрияненко была самым сдержанным человеком, которого я знала, и я даже во сне не могла себе представить, что она может выкинуть что-то подобное. Видимо, вчерашний скандал с отцом подействовал на нее даже больше, чем я думала.
Кажется, Андрияненко была удивлена своим поступком не меньше моего. Потому что она молча смотрела на осколки и на пятно на стене комнаты. Потом закрыла глаза и выдохнула.
— Я… Я попрошу убрать здесь.
С этими словами она вышла из номера.
***
Конечно, ни на какой рынок ехать уже не было настроения. До самого приезда Виталика мы с ней почти не разговаривали. Она скупо поцеловала меня на крыльце отеля и дождалась, когда машина, на которой меня забрал местный «Халк», скрылась за поворотом.
Мне было беспокойно. Меня будто разрывало на части. С одной стороны, мне было до жути обидно — она сорвалась на мне, устроила скандал с битьем посуды, да еще и выставила из города. А с другой, я даже не представляю, как я вела бы себя на ее месте. После всего, что сказал ей отец, после этих полутора дней, когда она только и делала, что пыталась отстоять свое право на «нас»… Не знаю, может, я уже валялась бы где-нибудь в канаве после случившегося. Но не Андрияненко. Она как могла, старалась сохранить лицо и достоинство. Пусть и не сдержалась. И я знаю, что она отправила меня домой, потому что на самом деле просто не хотела, чтобы я видела ее такой. Разбитой и раздавленной. Потому что это… это просто Андрияненко. Она не может позволить себе быть слабой.
***
Я молча смотрела в огромное панорамное окно на то, как взлетает мой самолет. Я не смогла. Я пыталась объяснить себе, что должна уехать, что должна дать ей время и свободу, чтобы прийти в себя, но… Просто не смогла.
Вызвала такси и назвала адрес отеля. Поднявшись на лифте, остановилась перед дверью, из которой вышла всего несколько часов назад. Ее даже и в номере может не быть. Черт, она, может, отель уже сменила, а я даже не написала ей. Хотя она мне прислала сообщение, где было всего два слова: «Прости меня». Может, она имела в виду «Прости меня, но я ухожу»? Или «Прости меня, но я остаюсь жить здесь» или черт знает, что еще! А я просто пропустила самолет и теперь стою в коридоре, как идиотка. Ну, в любом случае, я не узнаю, пока не попробую, верно?
Вздохнув, я подняла дрожащую руку и постучала в дверь. Через несколько долгих секунд она открылась. Если Андрияненко и пыталась скрыть удивление, то ей это абсолютно не удалось. Но, скорее, она и не пыталась. И тут я поняла, что по моим щекам бегут слезы. Я покачала головой и дрожащим голосом прошептала:
— Прости. Я не смогла уехать,— закусив губу, покачала головой еще сильнее, зажмурившись. — Не без тебя.
Я не знала, чего ожидать от нее. Того, что она будет ругать меня? Злиться? Скажет, что я идиотка? Я не знала. Но точно не ожидала того, что она сделала.
Андрияненко с силой втянула меня в номер, хлопнула дверью и прижала меня к себе. Потом ладонями обняла мое лицо и крепко поцеловала.
— Прости меня. Прости, пожалуйста, — шептала она, накрывая своими мягкими губами мои.
Она просила прощения и целовала, руками беспорядочно проходясь по моему телу.
— Я люблю тебя, — отвечала я ей в губы, лаская руками в ответ и даже не заметив, как мы оказались в спальне.
Андрияненко одним движением сорвала с себя серый деловой свитер, майку под ним, а также расстегнула ремень на брюках. Интересно, куда она собиралась?
После добралась до меня. И уже через пару минут мы лежали на кровати абсолютно обнаженные. Такой страстной Андрияненко не была давно. Нет, с сексом у нас по-прежнему было все в полном порядке (чему я не переставала радоваться), но, давайте будем честными, все-таки после двух с лишним лет отношений быть страстными, как в первые недели или месяцы довольно сложно. Это просто происходит – страсть, дикие эмоции и необузданность затихают и сменяются более спокойными чувствами по большей части. Но сейчас у меня было ощущение, что мы вернулись в то время, когда только познакомились, когда мы занимались сексом в офисе, лифте, поезде.
Лиза сжимала мою грудь, ногой раздвигая бедра. Я царапала ее спину, пытаясь не то ее вдавить в себя, не то саму себя вдавить в нее. И когда бедро Лизы начало тереться о мою промежность, это практически заставило меня задохнуться.
Но мне неожиданно дико, до жути, захотелось не получить оргазм, а подарить его ей. Конечно, мне давно позволялось доставлять ей удовольствие, прикасаться, трогать и все прочее, но все же я оргазмы получала куда чаще, чем сама Андрияненко. И моменты, когда она хотела близости в свою сторону, были реже, чем когда она доводила до фейерверков меня. Но я решила рискнуть.
Я перевернула нас и оказалась сверху. Поцеловала ее губы, прошлась по челюсти, провела языком по шее и стала спускаться ниже. Андрияненко приподняла голову и обняла меня ладонями за лицо, пытаясь вернуть мой рот обратно, но я уже разошлась, и останавливаться мне не хотелось.
— Пожалуйста, позволь мне это сделать, — прошептала я, не сдаваясь. Я видела, как она раздумывает над этим, и понимала, что сейчас она в том состоянии, когда ей тяжело отдать инициативу. Но, видимо, мой взгляд и моя интонация звучали как-то по-особенному и смогли ее убедить, потому что Андрияненко выдохнула и опустила голову, ослабляя хватку. Я тут же вернулась к ее телу, спускаясь по животу вниз.
Когда мой язык и пальцы усердно работали между ног Андрияненко, приближая ее к оргазму, я почувствовала, как красивое жилистое тело моей любимой женщины напряглось, а рука ее сжала мои волосы на затылке. И через пару мгновений бедра подо мной приподнялись и задрожали. Еще несколько финальных движений, и тело Елизаветы Владимировны вернулось на матрас, расслабляясь.
Я прошлась языком в обратном направлении, возвращаясь к ее губам. Она поцеловала меня, и я почувствовала ее руку у себя между ног. Но остановила ее, аккуратно сжав пальцами.
— Позволь мне просто полежать рядом. Без… возвращения услуги, — пробормотала я, целуя ее в уголок губ.
— Возвращения услуги? – усмехнулась Лиза.
— Да, — я улыбнулась. — Это заставляет меня чувствовать себя почти всесильной.
— Ты странная, — снова усмехнулась она, но перестала пытаться вернуть инициативу.
— Я люблю тебя, — прошептала я, гладя ее по щеке. – Я очень сильно тебя люблю.
— Даже несмотря на все это? – грустно усмехнулась Лиза.
— Послушай меня внимательно, — я приподнялась на локте и заставила ее посмотреть мне в глаза. – Я уже говорила тебе это много раз, но скажу снова. Ты ни в чем не виновата. Это трагическая случайность. Даже если бы ты была там, нет гарантии, что ничего бы не произошло. Это просто случилось. И ты тут не при чем.
Лиза отвела взгляд и слегка нахмурилась. Между ее шикарными бровями пролегла морщинка. Я смотрела на ее красивое лицо и отмечала, что раньше мне было сложно понять, что за мысли у нее в голове, и я не всегда замечала и осознавала, что ее что-то беспокоит. Но теперь я лучше анализировала и понимала свою женщину. И мне это нравилось. Пусть ее мысли так и оставались для меня загадкой.
Волжак прочистила горло и проговорила чуть хриплым голосом:
— Я сама рассказала ему.
— Что рассказала? – не поняла я. – Кому?
— Отцу. Сама рассказала о том, где была, когда… Когда все произошло. Я хотела поддержки, а он… Обвинил во всем меня. И… я не могу сказать, что он не прав…
— Но он не прав! – горячо воскликнула я. – И мне дико даже думать об этом! Он просто гомофоб! Твоя мама тебя любит и принимает такой, какая ты есть! Так должны поступать родители.
— Она просто не знает, почему меня с ними тогда не было. Боюсь, скажи я правду и ей, то… — Лиза вздохнула. – В общем, я ему благодарна хотя бы за то, что он держит язык за зубами. Хотя, наверное, он молчит только потому, что боится, что я в ответ вытрясу его грязное белье, — хмыкнула она. – Но… Каждый раз, когда я смотрю ей в глаза, то думаю о том, будет ли она смотреть на меня также, как сейчас, если узнает всю правду.
— Я же смотрю на тебя также. И я уверена, что и твоя мама прекрасно поняла бы, что ты ни в чем не виновата. И тебе будет гораздо проще, когда ты сама это поймешь и поверишь в это.
Лиза села на кровати и запустила пальцы в волосы.
— Я не знаю… Я столько жила с этим грузом вины, что привыкла к нему. И только эта ноша стала мне, казалось бы, по плечу, как снова… Черт бы его побрал, — прошипела она и снова легла, уставившись в потолок. – Может, тоже уедем на Филиппины?
— И что мы там будем делать? – рассмеялась я.
— Ну, мы с Машей будем продавать ее картины, охотиться на пляже на рыбу, а вы с Оксаной будете лазить по деревьям и добывать кокосы… Или что там растет.
— Ты не путаешь Филиппины с Таиландом? – рассмеялась я. – Филиппины достаточно современная страна, скажу я тебе.
— Значит, давай уедем в Тай и построим там себе шалаш.
— Прекрасно, но не забывай, что я быстро обгораю. Я буду целыми днями сидеть в этом шалаше.
— Ну и отлично, зато чистый воздух… И никаких проблем, — вздохнула Андрияненко и подняла руку, давая понять, что мне нужно лечь к ней на плечо.
— Ты же понимаешь, что от проблем не убежишь? – тихо проговорила я.
— Понимаю. Именно поэтому мне нужно остаться здесь еще на пару дней, — серьезно проговорила Лиза, а я снова была на грани паники. Она же не заставит меня улететь домой в одиночестве?
— Я надеюсь, ты осознаешь, что я сяду в самолет только с тобой? – как можно более спокойным голосом ответила я, но, уверена, Лиза почувствовала, как я напряглась.
— Конечно, — усмехнулась она. – Я уже поняла, что ты можешь остаться ночевать в аэропорту, но не уедешь.
— Именно.
— Я арендовала машину на завтра, если хочешь, можешь взять ее, а я воспользуюсь такси. Съездишь на тот рынок… Прогуляешься…
— А ты что будешь делать? – осторожно спросила я.
— А я закончу все то, что давно нужно было закончить, — ответила Лиза, сосредоточенно глядя в потолок. – Мне нужно решить вопрос с акциями и документами. Не хочу, чтобы меня что-то связывало с фирмой отца. А на это понадобится некоторое время, а также участие юриста и еще кучи людей. И самого отца, разумеется.
— Не забывай, что он делает все, чтобы задеть тебя, — напомнила я ей. – Не поддавайся на его уловки. Он… Прости, но он очень жестокий человек.
— Я знаю, — вздохнула Лиза. — Придется вспомнить, как это – быть хладнокровной стервой, — усмехнулась она. – А то с тобой я совсем размякла.
— Неправда, ты все еще умеешь это «включать». И… иногда это так заводит, — пробормотала я, пробегаясь пальцами по ее груди.
— О, в самом деле? – усмехнулась она, наваливаясь на меня сверху.
— У меня извращенная фантазия, — хихикнула я, когда зубы Андрияненко сомкнулись на моей шее.
________________________________
2913 слов