В аду тоже бывает холодно

Ночь и утро

-Кен, собирайся, сколько можно тебя ждать! Мы же опоздаем в церковь! — Да сейчас я, ба! Дракен протирает глаза, пытаясь ногой попасть в брючину джинс. Вроде выпил вчера немного, а голова так и не отошла. Чёрт, где же жвачка? Если бабуля учует перегар — ему пизда! Натягивает толстовку, спохватывается и меняет ее на рубашку, попутно удивляясь тому, как от толстовки несёт табаком.
— Бабуль, я в туалет и спущусь! — он слышит как на дорожке перед домом прошуршали колеса. Значит Недзуко, подруга ба, уже приехала. Надо поторапливаться, иначе не оберёшься колких замечаний с её стороны.

В туалете, расстегивая ширинку, он внезапно вспоминает вчерашний вечер. Теплые, немного шершавые губы на своем члене и ехидную ухмылку на лице того, кто ему так страстно отсасывал. Рюгудзи хочется застонать — члену теперь немного больно облегчаться. С трудом успокоив воображение и завершив начатое, он спускается наконец вниз.

— Ох, Кен-чин, мы уж подумали, тебя в унитаз смыло. Небось дрочил — у вас, мальчишек, одно на уме в таком возрасте, — смеётся невысокая темноглазая женщина, прислонившаяся к капоту авто.
— И Вам доброе утро, Недзуко-сан. — Дракен плюхается на заднее сиденье и пристёгивается. Всю дорогу он слушает болтовню бабули с подругой — те обсуждают нового пастора в их приходе. — Да уж, как его вообще занесло в религию. Я б его если на улице встретила — подумала бы, что он байкер какой-то, — ба неодобрительно цокает языком.
— Но зато какой красавчик, — хихикает за рулём Недзуко.
— Что есть то есть, — ее подруга улыбается. — И проповеди — заслушаешься! Всё-таки, наверное, руководство право — молодежь же как-то надо привлекать. А он с ними на одном языке будет разговаривать. А то вон, Кен совсем от рук отбился. Ты сколько уже — три службы пропустил, — поворачивается она ко внуку, надеявшемуся подремать.
Тот молчит, зная, что лучше не давать лишнего повода для критики. Тем более, что пропустил он не три, а четыре воскресенья в церкви.

Они входят внутрь красивого здания и проходят почти к самому алтарю, усаживаясь на передние скамьи. Почти все они вокруг заполнены людьми и Дракен с досадой отмечает, что за тот месяц, что он не появлялся в церкви, народу значительно прибавилось. Особенно много стало молодых женщин и девушек. Видимо, всё дело в этом новом служителе.

Замечая краем глаза движение в стороне алтаря, он отвлекается от праздного разглядывания прихожан и смотрит на того, кто будет вести утреннюю службу. Моментально ему становится жарко и холодно одновременно, а ещё — очень тесно в узких джинсах.