Глава 2. Непоправимое.

122 93 84
                                    

Восточная бухта была интересным местом и манила меня ещё восемь лет назад, когда я, будучи мальчишкой, бродил по острову. Тут, в этом месте, соединилось, казалось бы, несовместимое: солнце и тень, жара и прохлада, песок и камни, горы и леса.

Она находилась в северо-восточной части острова. Узкая, глубоко вдающаяся в сушу и имеющая форму крюка, загнутого к югу, она больше напоминала устье какой-нибудь реки. Вот что должно было носить название Абордажный Крюк, а не тот жалкий ручей с гнилой водой, которой чуть не отравился Кроун.

Оказаться в этой бухте было делом непростым — на и без того нешироком водном пространстве то и дело попадались подводные камни. Второго судна у нас не было, приходилось беречь это, и я решил отправить перед шхуной шлюпку с Кроуном и Уоткинсом, с которой они должны были промерить глубину и найти безопасный путь.

— Мы не лоцманы, мистер Шерман, — сказали мне. — Но постараемся. Нужно найти лот — не на глаз же нам это делать.

Казалось бы, так просто — вручить матросам имеющийся на любом корабле прибор и отправить их с миром. Но, чёрт возьми, как же долго мы его искали!

На судне в течение нескольких дней хозяйничали пираты, и поэтому, хоть я и знал его от бушприта до кормового фальшборта, было сложно найти даже шлюпку, не то что лот. Всё было перевёрнуто вверх дном, раскидано, перенесено в другие каюты, горами сложено в углах трюмов... Очевидно, наши враги искали карту сокровищ.

"Идиоты, — усмехнулся я. — Ещё хуже меня, честное слово". Ну неужели мы — не великие, конечно, стратеги, но и всё-таки не грудные младенцы — оставили бы карту там, откуда собирались сбежать?

Но пираты искали, а это значило, во-первых, что от витавшего в воздухе запаха золота они начали потихоньку сходить с ума, а во-вторых, что местонахождение денег было известно далеко не всем. Скорее всего, только тем, кто у меня её выпытал — Джону Хью и Питеру Пауэрсу. А одноглазый, как известно, отнюдь не любит делиться своими секретами.

Вывод из всех моих размышлений был, кажется, очевиден: этот ваш одноглазый — козёл и никто другой. Я чуть не выкрикнул это вслух, но успокоился, взял себя в руки и снова ухватился за штурвал.

Да, я стоял у штурвала и, чуть ли не приплясывая от волнения, с минуты на минуту ожидал характерного глухого удара по днищу — признака того, что судно зацепило камень. Но время шло, скрежета ломающегося дерева всё не раздавалось, и я, немного расслабившись, позволил себе оглядеться по сторонам.

Король трёх океанов: Старые счётыМесто, где живут истории. Откройте их для себя