днями-ночами — pyrokinesis, мукка
Арсений почему-то улыбается. Идет, изредка задевая плечо Антона своим, и улыбается. Несмотря на события последних часов ему почти спокойно: он думает о том, как им восхищалась толпа, как улыбался Саша, как горела кожа под прикосновениями Антона, и облизывает сухие губы, смазывая языком улыбку.
Ему немного холодно — ветер прорывается под распахнутую куртку и толстовку, и он жалеет, что не надел вниз футболку. Но куртку он, конечно же, не застегнет, потому что будет выглядеть, как идиот, а этого он не может допустить.
Даже с Антоном.
Арсений незаметно поглядывает на Шаста, изучая пухлые губы, обхватившие какую-то сосательную конфету — полосатая палочка то и дело мельтешит из одного уголка губ в другой. Он расслабленный, немного сонный, челка смешно топорщится во все стороны из-под серой шапки с помпоном, над губой — подсохшая болячка.
Арс бы не отказался от того, чтобы, наконец, разобраться с тем, что между ними происходит, но почему-то не видит смысла в серьезном разговоре. Он и без него прекрасно знает, что Антон мечтает о нормальной семье, чтоб жена, дети, собака и редкие поездки на море, если удастся накопить. Их общение — это отвлечение, какая-то странная пародия на дружбу с привилегиями, и было бы глупо надеяться на что-то большее.
Кроме того, Арсу это «большее» тоже не нужно — ему просто нужен человек, с которым можно забыть о том, чем он занимается и как зарабатывает, чтобы позднее вернуться к работе с новыми силами. Ему не сдалась ни любовь, ни отношения, ни даже секс, по сути, — физиология физиологией, но он никогда не замечал за собой зудящего желания что-то в кого-то запихнуть.
Антон ему нравится. Во всех смыслах. Поэтому он и подпускает его ближе, чем остальных, поэтому и поддается, когда тот надавливает, поэтому и сам дразнится, если появляется подходящее настроение.
Ему лишь бы не строить лишних иллюзий в надежде, что это что-то значит. Потому что Антон без умолку трещит о том, какая Клава милая и как им хорошо вдвоем, и Арсений понимает, что это искренне — у Антона слишком глаза блестят, да и улыбка выдает все, что он не договаривает.
Наверное, это плохо, но Арсений не ревнует, а также искренне радуется за него и зачем-то расспрашивает об их свиданиях и совместном времяпрепровождении. Иногда, лишь иногда, он рисует себя на месте Клавы и подавляет грустный стон, но почти сразу берет себя в руки и меняет тему.
