В жизни даже самого правильного зожника случается момент, когда хочется всего и сразу — градусов побольше, отменной травы и самую развязную шлюху, чтоб по гланды брать могла. И ты можешь быть учителем года последние несколько лет, ходить в костюме и декламировать «Евгения Онегина» наизусть, как таблицу умножения, но в определенные моменты жизни — баста.
Антон Шастун редко позволяет себе дать слабину — как-то несолидно да и не шибко нужно: ему нравится его жизнь, его работа, его окружение. Клубная жизнь не слишком привлекает, а иногда даже отталкивает, стоит только пролистать видео и фотографии с последней пьянки друзей.
На подобные тусовки его зовут, пожалуй, даже слишком часто: то какой-то клуб, то бар, то корпоратив, то поездка на дачу. И он бы не против, только вот он прекрасно понимает, что там вряд ли будут фанаты «Эрудита» или «Монополии». Ему может светить разве что «Твистер» и то с крайне необычным продолжением.
Поэтому в большинстве случаев он вежливо, но уверенно отказывается и почти не завидует, разглядывая обновления в Инстаграме и читая пьяный бред в общем чате в WhatsApp. Иногда внутри что-то шевелится, что он пропускает жизнь, засиживаясь допоздна за проверкой тетрадей, но на душе становится спокойно каждый раз, когда на утро он видит распухшие лица друзей и их мутные взгляды, а сам может похвастаться разве что хроническими синяками под глазами, которые очень идут к синему пиджаку.
Единственное, что раз за разом разжигает любопытство, превращая его едва ли не в раздражение, — это разговоры о неком Графе, о котором он слышит едва ли не каждый раз, когда собирается с друзьями. Кто-то обязательно упомянет его имя, и остальные сразу же подхватывают, наперебой обсуждая его и едва успевая слюни подтирать.
— Ну, охуенный же мужик! — уверенно заявляет Серега, и Антону почти выть охота, потому что Матвиенко — последний, кто мог бы оценить какого-то смазливого чувака из бара. Но даже он коварно щурится и слишком многозначительно потирает щетинистый подбородок. — Я уже раза три на его шоу ходил и еще планирую, потому что дымит аж.
— Встает шишка, верно, — склабится Эд, теребя в руках солнцезащитные очки. — Причем я бы не сказал, что фанат чего-то такого, но этот Граф… — он проглатывает остаток фразы, и остальные понимающе кивают.
