Арсений кусает губы, сдерживая улыбку, и крепко держит Кьяру за руку. Чертовски сложно оставаться спокойным, чтобы раньше времени не спалиться, но он знает, что это того стоит.
Новые ботинки приятно хрустят, модные джинсы позвякивают цепочками, рубашка развевается парусом, а челка, наконец, не лезет в глаза. Арсений чувствует себя звездой на красной дорожке, хотя на самом деле всего-то ведет дочку из детского сада.
Он давно так сильно себе не нравился, так что украдкой поглядывает в отражение витрин и в окнах машин, опускает глаза, смущенно улыбаясь, и качает головой. Он чувствует себя всесильным, таким могущественным, что буквально распирает от счастья. Он представляет реакцию малышки, и сердце раньше времени заходится восторгом.
В подъезде, в лифте, на лестничной площадке он продолжает глупо улыбаться, вызывая у Кьяры фонтан вопросов, отнекивается, мотает головой, использует весь свой актерский талант, но сдерживается — еще чуть-чуть. Буквально в комнату зайти.
Он снимает обувь, помогает Кьяре со шнурками, потому что она упрямо снимает кроссовки прямо так, утягивает ее мыть руки — «Чистота прежде всего, юная леди», — они вместе идут на кухню, чтобы разобрать пакет с продуктами. Кьяра пищит, разглядывая торт с кремом, Арсений убирает на полку бутылку вина, уже представляя, как будет расслабляться вечером, овощи, фрукты, мясо — холодильник впервые за несколько лет набивается до предела, и Арсений снова улыбается.
Черт, щекам больно.
— Па-а-ап, ты опять, — дует губы Кьяра и хитро щурится. — Ты что-то задумал?
— Тебе кажется, — а сам расплывается в еще более широкой улыбке, разглядывая ее взъерошенный хвостик и след от ручки на щечке. Он опускается на колени, стирает синюю полоску, пока дочка фырчит и упирается ладошками ему в грудь, трется своим носом о нее и с наигранным тяжелым вздохом произносит: — Эх, вот бы кто-то в своей комнате убрался, тогда бы мы смогли включить ту игру и, наконец, пройти уровень с драконом.
Кьяру буквально сдувает — громко топоча, она несется в гостиную, а Арсений так и остается сидеть на корточках, закусив нижнюю губу. Считает едва слышно и задерживает дыхание, дожидаясь, пока дочка зайдет в комнату и…
— Папа!
До него доносится оглушительный визг, и он идет следом за ней, светясь от макушки до пяток. Кьяра бегает по комнате вокруг огромной коробки с изображением пиратского корабля, оборачивается, когда Арс заходит в комнату, и чуть не сносит его, крепко обхватив руками его ноги.
