Месть живет три года

«Развязка»

Разбудил Микаэлу с утра чересчур яркий свет, проникавший через окно. Голова раскалывалась на части, а тяжелые веки никак не желали раскрываться. Наконец, открыв глаза ей понадобилось несколько минут, чтобы комната перестала вращаться. И следующее, что почувствовала девушка – паника. Она находилась не у себя дома, и даже не дома у Оливии, с которой, как ей помнилось, она и была вчера в клубе. Взглянув под одеяло, она обнаружила себя абсолютно нагой. Вещи, которые благополучно были сняты с нее, валялись по всей комнате. Чтобы понять по этой картине, что произошло прошлой ночью не нужно было иметь много ума. Она провела ночь в чужом доме, в чужой спальне и с абсолютно чужим ей мужчиной. И в ту секунду ее терзали только два вопроса: как она могла опуститься до такого, и как ее лучшая подруга могла допустить это.
-... адвокат Андерсона не звонил уже целых шестнадцать часов, что с одной стороны отлично, а с другой - подозрительно. Особенно, если учитывать то, что изначально они были агрессивно настроены на нас. Я сразу убираю вероятность того, что они смирились с неизбежным, и склоняюсь ко второму варианту – они что-то задумали. – продолжал Стейн, сидя у Калебса и наблюдая, как его друг копошился на кухне. – Слушай, ты что там готовишь? Мне одного кофе было бы достаточно...
- Если выбор будет между яйцами с беконом, панкейками и тостами, чтобы ты выбрал?
- Кофе, дружище, хороший добрый черный кофе. Я не буду есть...
- Черт, Стейн, просто ответь на вопрос. Сложно что ли?
- Блин, ну не знаю... Яйца с беконом?
- Хорошо, значит панкейки с шоколадом. – довольно пробормотал Калебс.
Поднявшись с постели, Микаэла начала осматривать комнату, за одно подбирая свои вещи, но обнаружила их не совсем чистыми и свежими. Немного успокоившись, комната начала казаться ей знакомой, словно она была уже здесь. Заглянув в шкаф, она решила, что владелец не будет против, если она одолжит у него рубашку. И судя по размерам одежды, мужчина был явно большой, потому что рубашка села на Микаэлу, как платье. Схватив остальные вещи, она тихими шагами направилась к двери, когда до нее донесся знакомый голос.
- Стейн? Быть не может, что я переспала со Стейном... - тихо пробормотала она, ударив себя по голове пару раз. – И как я теперь выйду и посмотрю ему в глаза? Черт... - она остановилась у своего отражения в зеркале, и ее взгляд упал на огромный засос на всю шею. – Какого же... Господи...
Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, она собрала всю оставшуюся в ней храбрость и вышла из комнаты. Теперь квартира казалась еще более знакомой. Закрытая комната напротив, знакомый коридор, которые вел к до боли знакомой гостиной и кухне, в которой сидел Стейн, попивая кофе, и Калебс, что-то жаря на сковороде. Отрывки в ее памяти начали складываться в одно целое, бородатый мужик в клубе, который к ней клеился, нескончаемое количество выпитого алкоголя, прыжок во времени, и вот рядом с ней возвышался Калебс, потом его машина, на которой они поехали к нему и где ее собственно стошнило не один раз, и вся эта история закончилась тем, что они с Калебсом целуясь направились в спальню. Она провела ночь ни с незнакомцем, и ни со Стейном, она была с Ноа Калебсом, с человеком, которого она хотела выбросить из головы с помощью алкоголя. Проклиная себя, девушка начала копаться в сумке, пытаясь найти телефон, чтобы тихо заказать такси, но когда она его вытащила, тот выскользнул из ее дрожащих рук и громко приземлился на землю, привлекая внимание мужчин к ее персоне.
Услышав шум, Стейн тут же обернулся в сторону гостиной, где к его огромнейшему удивлению, стояла Микаэла в мужской рубашке и с пальто в руках.
- Калебс... - с сомнением произнес он. – Ты мне в кофе что-то подмешал и мне все мерещится, или у тебя в гостиной действительно сейчас стоит Микаэла Роджерс в одной из твоих рубашек?
Ноа, услышав слова своего друга, слегка улыбнулся самому себе, и взяв тарелку с шоколадными панкейками, повернулся и положил их на стол. Микаэла застыла в ожидании чего-то ужасного, не зная в какую бы дыру провалится от стыда, когда Калебс начал движение в ее сторону. Машинально она крепко зажмурила глаза, стискиваю в руках свое пальто и сумку. Неожиданно для нее и для Стейна, который наблюдал за всем этим с квадратными глазами, Ноа притянул девушка за талию и нежно поцеловал в лоб.
- Доброе утро, грешница...
- А... Эм, да, доброе, наверное... - все еще не до конца понимая, промямлила Микаэла.     
- Так-с, стоп... Калебс, я не понял. Как так вышло, что она вышла из твоей спальни в твоей рубашке? Я думал, вы только притворялись парнем и девушкой, ну перед твоими родителями, которые уже улетели давно, между прочем.
- Ты куда-то торопишься? – проигнорировав Стейна, спросил он у девушки.
Микаэла лишь отрицательно покачала головой, хотя планировалось ответить утвердительно и смыться отсюда.
- Хорошо, потому что я приготовил тебе завтрак. Идем.
Устроив ее за столом и поставив перед ней тарелку с панкейками и кружку с кофе, Калебс сел на диван, притянув за собой и Стейна. Микаэла не зная, что сказать, просто принялась за завтрак, ибо желудок с самого утра урчал, требуя чего-нибудь безалкогольного и съедобного. В голове не укладывалось, как так вышло, что мужчина, которого она приписала к списку людей, ненавидящих ее, и мужчина, который сейчас сидит здесь – один и тот же. Она собиралась списать все произошедшее прошлой ночью на алкоголь и просто попросить забыть обо всем, исходя из того-что Калебс в жизни добровольно не притронулся бы к ней. Скорее всего они оба были не в своем уме, но поведение Ноа открыто говорило о том, что все как раз-таки наоборот. Мужчина приготовил ей завтрак, а это о многом говорит.
- Подожди ты, сейчас этот Андерсон волнует меня в последнюю очередь... - перебил Роберт своего друга и взглянул на Микаэлу. – Джини. Не хочешь рассказать ничего?
- Роб, помнишь я сказала, что ты единственный человек за 25 лет, кто называл меня Джини и выжил. – спросила девушка, отправив в рот последний панкейк.
- Ну...
- Так вот, дорогой, мое высказывание состояло исключительно из глаголов прошедшего времени. Из этого следует, что дальнейшего функционирования твоего организма я не обещаю, если еще раз услышу это прозвище. Уяснил?
- Узнаю старую добрую Микаэлу Роджерс, а вот старого доброго, я имею ввиду из последних трех лет, Ноа Ирвина Калебса я не узнаю. Насколько я помню, ее ты терпеть не мог и желал отомстить сам знаешь из-за кого, а ты... - он снова указал пальцем на Микаэлу, - ты то с каких пор напиваешься в стельку и ночуешь у мужчин, а?
- Слушай сюда, Стейн, ты пальцы придержи при себе... Значит все имеет срок годности... Срок моей мести видимо истек спустя три года. А вот насчет «напиваться в стельку», тут я согласен с тобой. Микаэла, часто вы так с подругой гуляете по клубам?
Микаэла едва не подавилась своим кофе, когда оба мужчин взглянули на нее недобрыми и осуждающими глазами.
- ЧТО? Будто вы сами никогда не напивались с целью расслабиться...
- Мы – мужчины, и мы умеем за себя постоять в случае непредвиденных ситуаций. И к нам никто не пытается залезть под юбку, например, байкеры с бородой, как у козла.
- Что за сексизм, мистер Калебс? Женщины - не меньше вашего, способны постоять за себя.
- О, ну насчет тебя я уже не сомневаюсь, ты вчера наглядно показала это, когда двинула тому придурку между ног.
Микаэла зарылась лицом в руки, желая стереть прошлый вечер из памяти.
- Так, погодите... Вы получается, что, официально вместе или как? – произнес Стейн.
- Ну...
- Нет. – отрезала Микаэла, не дав ответить Ноа. – То есть, мы не можем... Это неправильно... Ну, из-за всего, что происходит. Я имею ввиду, что противоположная сторона может оспорить мои показания, ссылаясь на личную неприязнь с Андерсоном из-за отношений с Ноа. – выкрутилась Микаэла, хотя причина была совсем не в этом. Она не была уверена, что ответит на вопрос Стейна Калебс, а услышать отрицательный ответ она не была готова. – Я... Мне нужно на работу, но сначала заехать домой и переодеться...
- Я подвезу. – решительно произнес Калебс.
- Нет-нет, не стоит. Я закажу такси.
- Я подвезу ее, дружище. – вмешался Роберт, вставая с места. Он наклонился ближе к другу, и тихо произнес: - Остынь, Калебс. Несколько дней и все закончится, и тогда даже конституция США не помешает тебе узаконить ваши с ней отношения.
Калебс стукнул Стейна по затылку и бросил взгляд на Микаэлу, которая уже готовая ожидала Роберта у двери. Спустя полчаса Микаэла поблагодарив Роберта, попрощалась с ним и вошла в дом, в надежде проскользнуть в свою комнату незамеченной. Но удача была явно не на стороне девушки, потому что, как только она вступила в дом, Шторм набросилась на нее, сбив с ног. За ней, из гостиной вышла мать Микаэлы и застыла при виде своей дочери с взъерошенными волосами и выглядывающей из-под пальто мужской рубашке.     
  - Ма-а... - виновата начала она, но Бетани остановила свою дочь, поднеся палец ко рту в знак молчания.
- Твой отец в гостиной с гостем, и они оба ожидают тебя. Я сказала, что ты осталась у Оливии, хотя, как меня предупредила твоя подруга, ночевала ты далеко не у нее. Быстро иди наверх и приведи себя в порядок, потом спускайся к нам.
Микаэла подбежала к маме и быстро поцеловав ее в щечку, побежала наверх по лестнице. Быстро приняв душ, приведя лицо в порядок, и скрыв темные круги под глазами слоем тонального крема, Микаэла принялась за волосы. Высушив и выпрямив волосы, она переоделась в широкие классические брюки на завышенной талии и черную водолазку с горлом, чтобы скрыть, оставленный Ноа засос на шее. Взглянув в последний раз на свое отражение и оставшись довольной своей работой, она направилась в гостиную. Хорошее настроение Микаэлы улетучилось, как только она вошла туда и увидела, сидевших на диване, родителей и Эшли Андерсона.
- Какого черта он делает в нашем доме? – взревела девушка.
- Микаэла, не выражайся. – строго произнес Стивен Роджерс.
- Но, отец...
- Никаких - но. Эшли нужно с тобой поговорить. И ты, дочь, выслушаешь его. Бетани пойдем, детям нужно поговорить наедине.
Ни сказав ни слова больше, мистер и миссис Роджерс покинули гостиную, плотно закрыв за собой двери, оставляя Эшли и Микаэлу наедине. Микаэла не собиралась потакать отцу и в этот раз, она развернулась, готовая прошагать прочь из этой комнаты и человека, находящегося в ней. Но ее остановили, следующие слова, произнесенные в последний момент:
- Я не насиловал Сару Миллер.
И в тот самый момент чаша ярости переполнилась. Микаэла развернулась и за несколько шагов сократила расстояние между ней и Эшли, после чего размахнувшись, влепила ему громкую пощечину.
- Ты издеваешься, Андерсон? Где ты растерял свои мозги? Мне уже осточертело слушать ложь. Три года, Андерсон, проклятых три года я жила с чувством вины за то, что поверила и оправдала тебя, три года меня преследовали кошмары, где раз за разом тебя признают невиновным и Сара кончает с собой. Ты хоть знаком с понятием муки совести? Черт... Тебе вообще известно, что такое совесть? Будь мужчиной хоть раз и признай вину.
- Я признаю, мать твою... - гневно прокричал Андерсон. – Я признаю, что виновен в ее смерти. Но не потому что это случилось из-за того, что я сделал. Да, наша победа в суде привела к тем самым последствиям, но не так, как ты думаешь. Не из-за того, что СМИ настроилось против нее, клеймя охотницей за деньгами, а потому что, блин, они обнародовали ее истинное лицо. Микаэла, она и есть охотница за деньгами, лгунья, аферистка...
- Замолчи, ублюдок. ЗАМОЛЧИ.
- Я и так молчал долго, Роджерс. Но сейчас, когда ты собираешься пойти против меня, против себя, против нас с тобой, я не стану молчать. Ты сама хвасталась своей идеальной памятью, так вспомни все мои слова, сказанные тебе тогда. Давай... Вспоминай каждое слово.
- Я не стану...
- ВСПОМИНАЙ, РОДЖЕРС. Я даже помогу тебе. В тот день в машине я сказал: «сегодня тебе повезло, Микаэла, что твой противник оказался неосмотрительным, а судья коррумпированным. А еще тебе повезло тем, что обычными способами нельзя выявить синтетические наркотики в организме человека. Но уверяю тебя, пусть сегодня Сара...
- ...и выглядела страдающей жертвой, на той вечеринке она с удовольствием выпила коктейль «с секретиком», поддавшись моему очарованию и прекрасно провела время... Ну может, вначале...» - подавленным голосом закончила она за него.
- Хорошо. Значит ты действительно помнишь все.
- Зачем? Ты наслаждаешься тем, что так ловко обвел вокруг пальца меня и судебную систему, Андерсон?
- Не спеши, Микаэла. Давай теперь рассмотрим все отдельно. Часто глядя на картину целиком, мы упускаем множество деталей... Что в первую очередь из моих слов дало тебе понять, что я виновен?
- Я не собираюсь играть в игры с...
- МИКАЭЛА.
- Судья. Ты упомянул о коррумпированном судье.
- И как это помогло тебе?
- Как-Как? Коррумпированный судья, то есть судья, которого ты, избалованный папенькин сынок, подкупил. – огрызнулась девушка.
- Я так и сказал? Я сказал, что подкупил каким-то образом судью, Роджерс? Ты уверена, что из моих уст вылетели эти самые слова?
- Нет, но...
- Нет никаких - но, Микаэла. Я лишь упомянул, что наше заседание проводил коррумпированный судья, тот, кто привык закрывать все за деньги, и я даже не спорю, что он, как и ты, возможно полагал, что ему хорошенько доплатят за вынесенное в мою пользу решение. Но суть моих слов была в том, что этот Прескотт просто на всего вел это дело с закрытыми глазами, если выражаться образно.
- Допустим, а как насчет синтетических наркотиков, которые не просто выявить? Одних этих доказательств достаточно было бы, чтобы доказать твою вину и засадить за решетку.
- Именно. Умница, Роджерс. Именно так все и случилось бы, выяви они наркотики в крови Сары или в моей. Но вот в чем загвоздка, этих же доказательств было бы достаточно, чтобы засадить за решетку абсолютно невиновного человека. Кто в наше время не балуется подобными вещами? Да абсолютно все употребляют эту хрень на вечеринках и у всех от них сносит крышу так, что никто ничего не помнит. Тут не только изнасилование, тут что-угодно можно приписать человеку и отправить его гнить в тюрьме.
- Ты соблазнил ее и споил, подсыпав наркотики ей в стакан.
- Да, но я сказал, что она с удовольствием выпила коктейль, поддавшись моему очарованию и прекрасно провела время.
- Только в начале...  Слушай, может тебе и доставляет удовольствие проигрывать все воспоминания еще раз, но я такой степенью садизма не страдаю. Поэтому...
- Продолжаем. – перебил ее вновь Андерсон. – Мы почти дошли к развязке.
- К какой еще развязке, Андерсон? Ты, полоумный придурок, подсыпал ей в стакан наркотики, споил ее, воспользовавшись своим смазливым личиком, и изнасиловал. Вот и все. Занавес. Конец.
- Что ж, за смазливое лицо – отдельное спасибо, но ты права, моя внешность действительно сыграла свою роль в том, что эта дура бегала за мной повсюду не первый месяц.  Микаэла, включи голову, как так получилось, что девушка из абсолютно другого круга, вдруг попала на закрытую тусовку «отбросов высшего общества»? Ее там вообще не должно было быть. Эта Сара доставала меня, «случайно» появляясь каждый раз там же, где и я.
- Не неси ерунды, Андерсон. То, что у тебя модельная внешность и деньги не делают тебя магнитом для каждой девушки. Тем более, у нее был прекрасный парень, который любил ее и все еще пытается добиться правосудия.
- Черт, Роджерс. ОНА ЗНАЛА! Понимаешь? Она знала... Она собственными глазами видела, как мой друг по приколу подсыпал порошка в коктейль, который даже был не для нее изначально. Она сама подошла и флиртуя со мной, выпила его до дна, после чего буквально зависла на мне. И когда я сказал, что она прекрасно провела время в начале, то под началом я подразумевал всю вечеринку, вплоть до утра, а не то, что ты могла подумать. Я сам был в недоумении, когда мне сказали, что некая студентка подает на меня в суд за изнасилование.
- Все. Замолчи, Эшли. Это правда уже ни в какие ворота не лезет. Прояви уважение хотя бы к покойной девушке, прежде чем бросаться подобными словами.
- У меня есть доказательство. Видео. У меня есть видео, на котором видно, что она добровольно выпивает коктейль и бросается на меня прямо в разгаре вечеринки.
- Если бы у тебя было такое док... - не успевает она закончить, как Андерсон достает свой телефон из кармана и включает видео.
Кто бы ни снимал его, он явно был не в самом трезвом состоянии, судя по съемке. Громкая музыка, крики и вопли, алкоголь, танцы, полураздетые девушки, и десятки парней, среди которых были знакомые лица, сыновья высокопоставленных людей, которые чуть ли не в  открытую обменивались непонятно чем, скрученным в трубочку. И в один момент в кадре действительно засветились Андерсон и еще несколько парней, сидящих за стойкой, где какой-то парень разливал всем алкоголь. Спустя несколько минут один из его друзей берет одну из скрученных бумажных трубочек, и разорвав его, всыпает в коктейль порошкообразную смесь. На видео четко видно, как он собирался сам выпить тот самый коктейль, когда подошла девушка и вырвав напиток из его рук, выпила его залпом сама. На следующем кадре, девушка уже стоит лицом к камере, и в ней Микаэла узнает Сару Миллер, и она на самом деле буквально кидается на Эшли, посыпая его лицо и шею многочисленными поцелуями, после чего телефон выпадает и видео срывается.
Микаэла передает телефон обратно Андерсону и просто садится на диван, переваривая увиденное. Видео подтверждает каждое слово Эшли, и получается, что он действительно не делал ничего из того, в чем его обвиняли. И Микаэла тоже. Но, что еще хуже, это означает, что Сара Миллер изменила своему парню. И если она на самом деле бегала за Эшли не один месяц, то значит она довольно долгое время врала Калебсу. Калебсу, который столько лет винит себя и пытается добиться наказания за несуществующее преступление.
- Теперь ты веришь? – звучит голос парня.
- Как давно у тебя это видео?
- Довольно долго. С самого начала, если быть точнее.
- И все это время ты скрывал его... Зачем? Ты мог сразу показать его мне, и мы бы выиграли дело, не доводя его до здания суда.
- Ты же видела, что творится на видео, там не только я, там мои друзья, которые занимались не совсем законными делами. Но вот только если обычные люди могут отделаться несколькими годами или штрафом, то у тех ребят это отпечаталось бы на всю жизнь, разрушив их будущее. Сама ведь понимаешь, какое внимание уделяется тебе, если твой отец владелец какой-нибудь компании, или что еще хуже, имеет высокий чин или занят в политике. Я не мог подставить их... Да и твой отец уверил моего отца, что ты выиграешь это дело без всяких сомнений. Я и сам сказал тебе, что не верил до последнего, что «зеленая» выпускница сможет выиграть такое дело, не имея веских доказательств, но ты сделала это.
- Я могла проиграть... Мы могли проиграть, и ты был сел. Даже тогда, ты бы не стал использовать это видео?
- И подставил бы своих друзей, чтобы спасти свою задницу? Я не такой ублюдок, Микаэла. Пусть ты и считаешь меня папенькиным сынком, который только и умеет, что тратить его деньги на алкоголь и вечеринки, я знаю цену вещам. И дружба – единственное, что я не купил бы ни за какие деньги на свете. Я имею ввиду настоящую дружбу, а люди на видео – они мои настоящие друзья и я лучше сяду за решетку, чем втяну их в неприятности. – Микаэла уставилась на него не понимая, как она могла так грубо ошибаться на счет людей. – Боже, Роджерс, ты выглядишь жутко разочарованной. Не говори, что ты хотела, чтобы я на самом деле оказался тем, кем ты меня считала все это время? – с досадой произнес Андерсон.
- Я не разочарована в тебе... Хотя было бы лучше, если бы ты показал это видео изначально, мы бы могли выбить сделку тебе и твоим друзьям, так чтобы никто не пострадал, и закрыли бы дело, не обнародовав его. Может тогда все обошлось бы, и СМИ не накинулись бы на Сару, обвиняя ее во лжи, и она бы все еще была жива... Погоди-ка ... Если она действительно была лгуньей, тогда зачем она покончила с собой... Я имею ввиду, это ведь... Я же... Все же решили, что она не выдержала давления со стороны и необоснованных обвинений. Но если обвинения были заслужены, ведь она действительно пыталась оболгать тебя, обвинив в том, чего ты не совершал. Тогда зачем она так поступила с собой?
- Не знаю и знать не хочу. Меня задрала уже эта тема с Миллерами. А теперь, когда дело возобновили, они собираются выиграть, использовав твои слова против меня. Но ты же была моим адвокатом, ты ведь не можешь выступить против меня.
- Вообще-то уже могу... - виновато пробормотала Микаэла. – Ты же подписал разрешение.
- Разве? Я же только подписал документ о разрыве контракта, который по-твоему же совету прочитал внимательно, даже то, что было напечатано мелким шрифтом. – и тут Андерсона осенило. – Копия контракта, которую я подписал после, на самом деле не была никакой копией, верно?
- Прости-и-и-и... Я просто хотела, наконец, сделать все правильно и покончить с этим.
- Ладно уж... Ну ты же не станешь свидетельствовать теперь, когда знаешь правду? И имей ввиду видео, которое я тебе показал, официально не существует. Его делать достоянием общественности я ни за что не стану. – шуточно пригрозив пальцем, произнес Андерсон.
- Может можно иначе доказать твою невиновность? Потому что в ином случае, Эш, Стейн и Калебс попытаются привязать тебе даже смерть Сары, и тут твое наказание продлится намного дольше, чем ожидалось бы.
Вместо серьезного настроя, Андерсон лишь продолжил пялиться на Микаэлу и улыбаться.
- Чего ты улыбаешься, как душевнобольной?
- Ты назвала меня Эш. Меня так только мама называла...
- Серьезно, Андерсон? Я, вообще-то, тут думаю о твоем будущем, которое у тебя могут отнять через несколько дней.
- Не отнимут, если ты будешь моим адвокатом.
- Исключено. У меня почти отобрали лицензию, и я уволилась. Я больше не практикую закон.  
- По сути, дочь, ты все еще являешься адвокатом в «Роджерс-Вордсворт-Стейн». – прозвучал голос Стивена. – О, я же не помешал? Просто, когда из гостиной перестали доноситься крики, я решил, что, либо вы перегрызли друг другу глотки, либо разрешили все недопонимания.
- Все отлично, Стивен, мы с Микаэлой, кажется, встали на путь дружбы.
- Как это понимать? – недоумевая спросила Микаэла.
- Ну, путь дружбы, я думал мы...
- Да помолчи ты, Эш, я у отца спрашиваю. В каком смысле, я все еще являюсь адвокатом фирмы?
- Ну официально твою лицензию никто не отбирал, и не отберет, пока не закончится суд, а безработной ты не считаешься, потому что твое заявление об уходе я не подписывал. Поэтому, ты все еще можешь взяться за это дело и довести его до конца. Решение за тобой, милая.