Моё любимое проклятие

«Что задумал хорёк?»

Шестой год обучения в Хогвартсе. Гермиона всегда с радостью переступала порог школы, но в этот год её сердце отчего-то беспокоилось.
Почему? Всё будет хорошо, всё как обычно...
- Эй, ты чего? - Гарри заботливо коснулся её плеча. - Ты какая-то обеспокоенная, что-то...?
-Нет, нет, Гарри, - поспешила оборвать его Гермиона. - Всё хорошо... - и даже выдавила из себя милую улыбку.
Ей показалось странным то, что он спросил ее об этом. Ведь Гарри редко беспокоился о чувствах других людей, а особенно об её чувствах.
Гарри, Рон, Джинни - все думали, что, если бы не кровь и плоть, которую можно осязать, то Гермиона была бы абсолютным роботом.
«Почему именно такая? Меня ничего не трогает...» - думала про себя Гермиона. Война, Вол-де-Морт возродился - самое время быть роботом. Быть вещью полезной, чтобы помогать другим.
Гарри, Рону...
- Миона? - позвал Рон.
Она обернулась к нему с вопрошающей улыбкой.
- Мы собираемся зайти к Хагриду после праздничного ужина, пойдёшь с нами?
Сколько же в этом его вопросе было теплоты. И как она сейчас его любила... Может быть, в другое время и нет, но сейчас...
Только потому, что именно сейчас его никто не заменит. Никто не выдернет ее из этих сомнений об их дружбе, которые липкой паутиной опутывали ее порой, - только он. Только он этим своим недалеким : «Пойдёшь с нами?»
- Конечно, пойду, - тепло ответила она. Пожалуй, даже слишком тепло, потому что Рон немного покраснел и отвел глаза.
- Ну... Тогда... - он смущенно посмотрел на нее, - увидимся...?
- Конечно,- Гермиона уже поднималась по лестнице.
Ученики шли на ужин. Гарри и до середины холла добежать не успел, как его уже обступила гриффиндорская команда по квиддичу и просто друзья. Они что-то бурно расспрашивали, размахивая руками, дружно хохотали...
Гермиона засмотрелась на эту светлую картину и на миг почувствовала себя летучей мышкой, которая не может дождаться момента, когда сможет спрятаться в своих тёмных крылышках.
В этом было что-то мазохистское, но Гермиона не могла оторвать взгляд от того зрелища, что доставляло ей столько одиночества...
БАМ!
Гермиона налетела на что-то большое и твердое.
Кребб.
Уродливый толстый слизеринец с чавканьем жевал большое яблоко, остановившись прямо посередине лестницы.
Ему-то ничего, а вот Гермиона покачнулась и чуть не слетела со ступеньки.
Сзади кто-то поддержал за плечи.
- Смотри куда прёшь, грязнокровка! - с набитым ртом прочавкал Кребб.
- Кребб, ты читаешь мои мысли. Плагиатор, - заметил холодный спокойный голос над самым ухом.
Можно было и не оборачиваться. Без сомнений, сзади стоял Малфой, и слишком близко стоял. И лап своих с плеч Гермионы убирать, похоже, не собирался.
Гермиона с омерзением стряхнула с себя его холодные ладони (ещё снобизмом заразит!) и молча продолжила подниматься по лестнице, обойдя здоровый шкаф в лице Кребба.
Слова Малфоя ее ничуть не трогали, как и он сам, как и его дружки.
Так уж сложилось - отражение чувства ненависти есть отдельный комплекс жизни, от которого Гермиона уже давно абстрагировалась.
Она была умна, и знала и понимала многое, но всё равно хотела знать больше. Гермиона не мыслила и дня без пробежки глазами по новым страницам - это был её маленький смысл жизни.
Поэтому её это не трогало. А вот Малфоя бесило. Раньше она шипела ему в ответ, придумывала что-то гадкое.
Но теперь она опустила глаза в пол, и с неприязнью, будто проходила мимо мусорных баков, поспешила сбежать.
Не хватало еще, чтобы она показала свою злость. Она ничего не скажет в ответ.
Она даже не удосужилась взглянуть, как изменилось лицо её заклятого врага. На его презрительную ухмылку, растянутую на лице специально для неё...
Гермиона поднималась по лестнице пролет за пролетом. Чем выше, тем меньше встречалось учеников.
Еще в поезде она предупредила Гарри и Рона, что не пойдёт на праздничный ужин, потому что не в состоянии выдержать весь этот шум. У нее так болит голова. Ещё бы, ведь последнюю ночь дома Гермиона совсем не спала. Была такая гроза, что от раскатов грома она содрогалась.
Примерно в час ночи, в самый разгар грозы, она вышла на веранду позади дома. Легла на деревянный подмосток и пролежала там под проливным дождём всю ночь.
Сумасшедшая, а что, если бы кто-нибудь увидел? Точно бы в психушку сдали.
Но никто такого от неё не ожидал, потому никто и не удосужился проверить её в своей комнате.
Гермиона пролежала так всю ночь, не в состоянии уснуть, мокрая даже больше, чем насквозь. Когда к пяти утра дождь превратился в ледяной туман, он потихоньку начал опускаться на землю. Лежа в этой в стопроцентной влажности, Гермиона поняла, что до этого самого момента вообще не спала, а просто находилась в оцепенении.
Она поднялась. Кожа, после пяти часов беспрерывного дождя, кажется, вообще потеряла способность высыхать.
Волосы стали очень тяжелыми.
По сравнению с дождём, немного тёплый душ казался самой приятной вещью на свете. Гермиона сушила волосы необычайно долго. Раньше они разлетались пушистыми волнами, а теперь словно слиплись тяжелыми толстыми комьями.
Наконец волосы стали сухими. Но почему они остались такими же тяжелыми!?
Взглянув в зеркало, Гермиона застыла.
В солнечном сплетении словно застряла холодная ледышка, прошел жар по всему телу, словно тебе сообщили, что у тебя опасная болезнь. И ты так боишься, что целых четыре секунды чувствуешь отчаянное желание бежать, биться головой о стенку... Потом это проходит. Четыре секунды.
Волосы, что раньше напоминали сбитый пух, словно у залежавшейся куклы Барби, теперь длинными тёмными лентами лежали на плечах. Тяжелые и ровные, они явно потемнели, но всё ещё сильно отливали каштановым.
- Дьявол! - непроизвольно вырвалось у нее. Гермиона в испуге зажала себе рот -
так натурально и зло прозвучало это из уст девушки в зеркале. Такая светлая кожа. Волосы закрывали часть лица, из-за тёмных лент волос сверкали карие глаза.
Она схватила шампунь с полки. Что за чёрт!?
Нет...Обычный, тот же, что и всегда. Неужели дождевая вода их так выровняла? В любом случае, это непременно пройдет, да, конечно! Природа сделает своё, они скоро снова станут нормальными... А пока сделаем изменения не такими заметными.
Гермиона скрутила волосы на затылке, сколола их парой шпилек.
Получилось слишком аккуратно, и выдавала челка - ровная, гладкая, сверкающая.
Гермиона зачесала её назад. Немного взъерошила волосы сверху, чтоб торчали петухи.
О! Почти как обычно. Только они всё равно стали темнее.
Не страшно, такой мелочи никто не заметит.
И вправду, только один Рон и подметил:
- Ты что, волосы покрасила? Кажется, они стали немного темнее.
- Мне что, по-твоему, больше заняться нечем?!
Снова напала на него, не сдержалась, а ведь он всего лишь поинтересовался.
Он стал таким милым, это немного непривычно. В каждое обращение он вкладывает столько внимания, что немного перебарщивает, но Гермионе хватало ума понять, что он имеет ввиду.
Ещё два пролета, и она будет в своей спальне. И почему у Гермионы не было отдельной спальни!? Лаванда и Парвати порой раздражали не на шутку.
И от них было ну никуда не деться, разве что в библиотеку... Да и там тоже не всегда тихо и спокойно.
Последний пролёт.
- Эй, грязнокровка!
Ему не нужно было кричать. Его неприятный для Гермионы голос был бы услышан, будь Малфой хоть у самого подножья лестницы.
А впрочем, она всё равно не оглянулась.
Но остановилась. Он поднялся специально за ней? Или ,может, у него на этаже ещё какие-то дела?..
Малфой стоял и молчал, не озвучивая своего вопроса, ожидая, пока она повернётся.
«Бесит!»
Гермиона повернулась на месте, скептически вскинув бровь.
Малфой оперся на перила, ухмыльнулся. Это значит, что его разговор будет совершенно несерьезен, он просто хочет сказать какую-нибудь очередную гадость.
И всё же Гермиона задержалась ещё на несколько секунд, чтобы оценить его изменения.
Он стал выше, волосы короткие, но не очень, немного длиннее, чем у Гарри. Светлая чёлка упала на глаза. Скучающая ухмылка.
Новоприобретение вызвало недоверие - правое ухо было проколото, но не мочка, а хрящик сверху, двумя серебряными клёпками.
Мочка левого - обычной серьгой, камень, без сомнения, изумруд.
«Похорошел, грызун подопытный! Что приперся!?»
Но внешне Гермиона оставалась спокойной, она просто стояла и молчала.
А Драко просто взрывался изнутри:
«Ну почему она молчит!? Стерва, как же я ненавижу тебя, если бы не лень было пробежать пролет, придушил бы на месте... Ну, спроси... Спроси : «Что надо, Малфой?» Что же с ней стало!? Пока не услышу её голос, не пойму...»
- Грейнджер, а что ж ты одна, без своих дружков дебилов? А... знаю! Поттер, наверное, трахает своих фанаток, а Уизли подметает двор!? А как же ты? Почему без своих старых книжонок, и где же твоя вшивая причёска, грязнокровка, неужто ты сменила имидж?
Она всё не отвечала, на лице как будто застыла маска, глаза ничего не выражают.
Гермиона развернулась и продолжила подниматься.
«Ну что за сучка! Да как она может так спокойно реагировать?!...»
- Стой! Сначала верни то, что у меня взяла!
Ха-ха! Наконец-то. Маска, которая до этого момента была её лицом, дрогнула.
Но всё-таки она молчала.
- И что же такое, что принадлежит слизеринскому хорьку, могло мне понадобиться? - от её вкрадчивого голоса у Драко мурашки поползли по коже. Всё-таки она изменилась. Посмелела. Ну ничего, Малфой и слизеринцы непременно выбьют из неё эту спесь. Потерпи, грязнокровочка...
- Посмотри в карманах, - хитро сверкнул серыми глазами Драко.
Гермиона насторожилась. Ведь там могло быть всё что угодно! От самодельной взрывчатки до ящерицы или скорпиона, или ещё чего поинтересней.
Тщательно скрывая опаску, Гермиона осторожно сунула руку в правый карман мантии. Пусто.
С ещё большим страхом она нащупала в левом что-то маленькое и прохладное.
Достала изящную серебряную запонку. Ах, ну конечно! Кому ещё присущ этот пафос и бравада!? Носить в школу запонки из драгоценных металлов? Разве что напыщенным ублюдкам!
Гермиона думала об этом, когда смотрела на невинное украшение.
А Драко читал всё это словно с белого листа.
Он уже стоял ступенькой ниже неё.
Зачем он подошел так близко???
Но Гермиона не показывала испуг. Только отвращение.
Безмолвно протянула ему запонку.
Он не взял. Драко уже просто бесила эта игра. Тихие и спокойные, как роботы. Она заставляла его плясать под свою дудку...
- Ну уж нет. Ты брала, ты и одевай!
- Что? - словно щелкнул предохранитель в пистолете. Она сейчас его ударит - так она на него посмотрела.
- Мне такие пакости и даром не нужны, это принадлежит отбросу общества!
- А как она тогда попала к тебе в карман?
Спокойствие, насмешка. Ведь сам прекрасно знает, грызун чертов...
- Это ты мне скажи, ведь это ты клал на меня свои лапы минутами раньше!
И вправду. Он придержал её, чтобы она не упала.
- Ах да... Прости, в следующий раз удостоверюсь, чтобы ты раскроила себе свою мудреную башку о ступеньки! Давай одевай, быстро!
- Попроси об этом своих шлюшек! - прошипела Гермиона и развернулась, чтобы уйти, но Драко схватил её за локоть.
- Я сказал, одевай!
Вкрадчиво, слишком близко. Что ему нужно, что ему от нее нужно?! Что затеял этот хорек!?
«Да, без сомнений, запонка соскользнула к ней в карман, когда он поддержал её!»
Не вырывается, бесполезно. Чтобы Малфой не сделал ещё больнее, а то и так останутся синяки на предплечье.
Драко поднял руку запястьем вверх.
Гермиона раскрутила запонку. У Драко было ощущение, что сейчас ему будут делать прививку. У Гермионы было абсолютно стерильное выражение лица - похоже, её совсем не волновало, что сейчас она прикоснется к врагу. Она чуть отогнула рукав его мантии. Показалась жемчужно-белая рубашка.
Раздраженно цыкнув, она подняла его руку выше, коснувшись её.
Драко стоял не шелохнувшись, разглядывал её опущенные ресницы, видел, как дрожит её чёлка от его дыхания.
Руки у неё не дрожали, в отличие от Пенси, или Сары, или Джессики, или всех тех девушек, которых он просил сделать что-то подобное. У них всегда дрожали руки, потели ладони...
Грязнокровка же спокойно старалась закончить неприятную мелочь.
Ни сказав, ни «всё», ни «готово!», она закончила и, развернувшись на каблуках, зашагала в свою гостиную.
Драко ненамного ей уступил. Не прождав и двух секунд, он заторопился прочь.
«Вот и поговорили!» - раздраженно думала Гермиона.
«Что случилось с грязнокровкой? Её как контузило, девчонка как в прострации!»
Драко не успел дойти до конца коридора, как на него, подобно злому моллюску, налетела Пенси Паркинсон и подняла на него свои умильные глазки-пуговки.
Драко стало не по себе. Сейчас это чудище скажет : «Поцелуй меня!» ( он даже на мгновение представил себе ее голос), и он обязательно превратится в хорька! Ооо, нет, это мы уже проходили...
- Хехе.... Привет, Пенс! Ммм... Как здоровье?
Ой, нет, не то! Ей же не семьдесят, надо спросить что-то типа... «Как дела? » Да, точно!
- То есть, как дела?! - он выкрикнул это с такой радостью, словно вспомнил ответ на вопрос : «Где ты живёшь?». «Умник чёртов!» - выругался про себя Драко.
«Хм... Интересно, неужто Грейнджер и вправду причисляет ВОТ ЭТО к доблестному составу моих шлюшек? Точно поехала девочка... А плевать! Ещё целый год времени над ней издеваться!» - сладко размышлял Драко, с опаской поглядывая на обиженного моллюска.

СТАВИМ ЗВЕЗДОЧКИ И ПОДПИСЫВАЕМСЯ)