Твоя,душой и телом

2

Я смотрела на себя в зеркало, пока Мишель, няня, вплетала в волосы голубые, в цвет платья, ленты. Такая же ярким пятном сияла у меня в руках — повязанная на картонной открытке, которую я держала, казалось, как самую хрупкую в мире вещь. Для папы. Должен же человек улыбнуться хотя бы в свой день рождения? Может, ему просто не хватало открытки...

Мишель растворилась, исчезла в воздухе подобно дыму, и вот уже вместо собственного отражения перед глазами мелькают коридоры дома. Высокие потолки и огромные двери — в пять лет все кажется большим и огромным.

Ручка — дверь — не заперто.

Толкнула от от себя. Набрать побольше воздуха... я оказалась уже в центре комнаты, когда поздравления так и засоряли в горле, невысказанные — потухли. Всполох рыжих кудрей. Кто-то успел раньше меня? Почему на ней ни платья, ничего...?

Послышался шум, сперва вдалеке, несвязно, словно между мной и его источником пролегала толща воды, но с каждой секундой он становился все резче, звонче, ближе.

Наконец папа меня заметил. Я все еще хотела начать поздравлять его, но, когда он повернул голову в мою сторону, вся моя радость мгновенно исчезла. Его глаза были такими злыми... Чёрные зрачки, поглотившие радужку.

— Пришла платить за мое добро?! — кричал он, поднявшись с кровати и надвигаясь на меня.

«Паразит, паразит, паразит!» — кто-то делил по слогам, шепча то там, то здесь. Пятно рыжих кудрей залилось хохотом.

Все за спиной отца потеряло резкость и насыщенность, превращаясь в размытую черно-белую картинку. Громыхнуло какое-то упавшее кресло.

Я молча протянула открытку, но он отбросил ее в сторону, испачкав оставшимися на руках помадой и кровью. Его ладонь коснулась голубого платья, оставляя такие же пятна на атласе.

Из моих глаз потекли слезы, тонкими ручейками прокладывая дорожку от внутреннего уголка глаз, по щекам, на подол, туда: к помаде и крови. Взгляд на дверь. Убедишь — будет хуже! Но я решила попробовать.

В мгновение — за порог, но там ни картин, ни цветов, ни больших окон. Ничего кроме черного цвета. Так не должно быть! Бегом оттуда, не зная от кого, не зная куда.

«Убежать отсюда. Нужно убежать»

Я слышала крики и ругательства папы, которые доносились отовсюду, я чувствовала на теле боль от всех шлепков, от всех ударов, которые когда-либо он совершал. Слезы не заканчивались, но я все не останавливалась, стараясь выбраться из этой тьмы на непослушных, внезапно ставших тяжелыми, ногах.