I am dreaming of... you

Глава Пятая: Мать

Осаму не хотя разлепляет глаза. Блять. На утро после избиения, его тело болит ещё сильнее, от одного лишь прикосновения к свежим синякам. Но помимо этого, Дазай осознаёт кое-что ещё: он заболел.

Это понятно по заложенному носу, по неимоверной усталости, а также по ужасно болящий голове.
Осаму хватает сил лишь на то, чтобы выключить противный будильник и повернуться на другой бок: лицом к стене. Он знает, что мать будет зла если он не встанет, знает, но всё равно закрывает глаза, проваливаясь в сон.

Следующее пробуждение было более приятным чем предыдущее. Хотя, это с какой стороны посмотреть....
Теперь не было громкого трезвона, зато были мерзкие прикосновения к плечу от человека, которого Осаму пусть и любил, но видеть не особо хотел. Женский мягкий голос ласково позвал Дазая, но несмотря на эту нежность, голос матери отдавался скорее скрипом в голове подростка:

- Осаму, собирайся скорее. Ты так опоздать можешь.

Парень лишь уткнулся сильнее в подушку, игнорируя мать и продолжая тихо сопеть. Женщина сказала чуть громче, но фальшивая уверенность никак не делала из нее более сильную духом даму. Она так и оставалась слабохарактерной, печальной и напуганной женщиной без чувства собственной ценности. Отвратительно. Словно черная овца.
Выделяется среди других своим черным цветом, строит из себя волка, но всё равно остаётся овцой. Дрожащей, напуганной, забившейся в углу овцой, которую на раз-два, могут растерзать настоящие волки.
Овца, имеющая сильный характер лишь в отношении к тем, кто слабее ее.

- Осаму!

Женщина хмурится и запускает ладонь в волосы парня, чтоб повернуть его голову к себе, но тут же нащупывает горячий лоб. Лицо мальчишки немного алое, а голова мокрая от пота. Ему жарко.
Мальчик наконец распахивает каре-янтарные очи и щурась, смотрит на родителя.
Женщина вздыхает.

- И где, скажи на милость, ты умудрился заболеть?

Дазай лишь качает головой.

- Прости, мам. Я не знаю.

Мать его хмурится. Сама женщина была привлекательна, даже очень. Её смуглая кожа смотрелась идеально, в сочетании с темными шатенистыми волосами, что волной спускались ниже лопаток. Глаза были карими и тоже выглядели неописуемо красиво.
Формы женщины нельзя назвать большими, но и не маленькими, она была также идеального веса. Как будто, она вышла с обложки журнала моды.
Дазай часто думал об этом. Наконец, она произносит, уходя из комнаты.