(18+)Давай, будем говорить как настоящие друзья...

Подготовка к стримхате

Братишкин сегодня ночью подлетел с кровати из-за сна. Сна? Серьёзно? Да, из-за сна, сна где он занимался страстной любовью со своим другом. Странно? Не то слово. А больше всего Вову напугало то, что это было явно не воспоминание. Значит сознание само дало представление того, что хотелось бы увидеть. Странно, раньше на трезвую голову не особо тянуло. Оправдывал тем, что красивый, правил его инстинктами. Да только инстинкты скорее на самку потянут, а его вот, в другое русло.        Делает слишком большой глоток воды и, закашлявшись, с грохотом ставит стакан на стол. О сожительнице своей не привык беспокоиться, потому и не обратил внимание на громкость действия. Постучал себя пару раз по груди, и, выплюнув остатки жидкости, постарался прочистить горло. Что это за мысли, и как давно его преследуют?
Началось это, наверное, с момента, как от Хеса не уехал ночью, остался до утра, сам не зная зачем. Ласкались ночью, гладили друг друга, целовали по всему телу, тянули губы напротив, заглядывали в глаза. А потом Семенюк и вовсе увидел его с другой стороны, такого всего домашнего, уютного, с маской на лице, готовящего завтрак на кухне. Помнит, как странное чувство прокралось тогда под рёбра, с того дня там и осело, мешает иногда спокойно на него смотреть, говорить с ним становится сложнее, слова путаются, да и просто рядом находиться тяжело. Примерно с того дня просто тупо потрахаться стало неинтересно. Появилось резкое желание ласкаться, гладить по щекам, очерчивать податливые губы пальцами, целоваться, пока воздуха в лёгких не станет совсем мало, шептать приятные вещи хриплым, но, обжинающим голосом на ухо, покусывать его бледную кожу, оставлять ростки лиловых цветов, чтобы на утро они расцвели по всему телу, наслаждаться его нежными руками. С того дня в их рационе затесался и нежный секс, с долгими прелюдиями и поцелуями, возбуждающими не хуже самого процесса. Вова сильного значения этому не придавал, подумаешь, разнообразие, зато трахаться с ним всегда удобно было. Чуть что, приехал, полизался, потрахался, да и всё, дружба их от этого сильно не страдала. Правда вот насчёт Хеса был не уверен. Знал только, что он чаще пить в одиночку начал после их своеобразного договора, иногда выглядел каким-то слишком истощённым, но ничего не говорил, молчал как рыба и оправдывался усталостью. Странное чувство заботы начало просыпаться всего месяц назад, а может Семенюк просто недавно начал придавать этому значение. Когда старый пропал, забеспокоился сразу, как-то тоскливо стало, стримы не вёл, в телеге писал нечасто. И как назло именно тогда, когда младший готов был уже сорваться и на нервах приехать к нему сам, без предупреждения. Приехал. Бьёт себя по лицу и тихо рычит, думает, что лучше бы не приезжал. Наверное, им обоим было бы так спокойнее.       
Новость о том, что после его приезда к Губанову ездили врачи, он узнал от Мазеллова, ровно как и о том, что часто там ошивается Шевцов. С силой сжал руку, стакан лопнул, испуганно вскрикнул, посмотрел на просачивающуюся через осколки кровь и устало опустил голову. Он не понимает что с ним происходит, пытается объяснить это усталостью, истощением, скукой или обыкновенным тильтом, да ничего не подходит. Всегда есть одна несостыковочка, и выглядит она очень красиво, стоит признать, зовут её Лёша, и сидит она в голове у стримера уже пару месяцев точно. Руку обрабатывает долго, пока все осколки вытащил, пока обработал, потом ещё бинт пришлось искать. Радовало тут только то, что сегодня уже начало стримхаты, и так удачно получилось, что Илья договорился с барагозерами ждать Дрейка, а забрать Хеса он сможет лично. 
***
        День для Алексея начинается с яркого солнца, неприятно слепящего прямо по недавно восстановившимся глазам, мужчина недовольно мычит и накрывается одеялом с головой. Игривые лучики не сдаются, обдают, спрятавшееся под тёмным одеялом, тело, пробегаются по высунутой из-под одеяла ноге, пытаются найти подход к своей жертве. Как бы сильно не хотелось поспать, видимо не получится. Смирившись со своей печальной судьбой, стример выглядывает из-под одеяла и, тихо обругав светило всеми известными матами, медленно принял сидячее положение. Голова всё ещё немного побаливает, однако состояние однозначно лучше, чем пару дней назад. Шевцов всё это время почти не отходит от него, следит за состоянием, приносит еду, кормит нужными таблетками. Стоит отметить, что его стараниями Хес больше не боится ходить без поддержки, ведь ноги теперь не дрожат и держат так же крепко, как и раньше. Раньше была слишком большая вероятность грохнуться где-то на полпути к тому же туалету, да и в придачу разбить себе голову. В благодарность Хес пару раз робко целовал, залезал на колени и обнимал за шею. Опускал застенчиво глаза, когда узкие ладони ложились на бёдра или талию, как бы не пытался, принять почему-то не получается. Всё не такое, чужое, а от этого только больше хочется слезть и провалиться под землю вместе с этим щемяще противным чувством. Старался искренне улыбнуться, когда его поглаживали по растрёпанным волосам в знак понимания. И благо Шевцов не знает, даже не догадывается, что вот это робкое, застенчивое создание всего пару месяцев назад будило соседей по ночам своими громкими стонами.      
Сегодня начало стримхаты, поэтому через пару часов он уже должен встретиться с ребятами. Он как раз договорился вчера, чтобы его захватили, всё равно по пути, не придётся деньги на такси тратить и в компании веселее. Вчера заодно отписался в своём тг о том, что всё же с ребятами будет и пропадал из-за болезни. Даже свою бледную рожу показал в подтверждение, полистал комменты с разнообразными комментариями. За время, пока они вместе, Лёша как-то привязался к Шевцову, даже считал его хорошим другом, больше пока почему-то не получалось. Смотрит на зашедшего в комнату парня, сонно улыбается, потирает глаза. 
— Жаль, что ты не сможешь поехать. — и если снаружи это чувство хоть как-то проглядывается, то внутри совершили переворот и давно уже радостно ликуют, что избавятся от этой няньки.  — Я приеду на последний день, или заберу тебя. Попробую договориться с Братишкиным, по крайней мере, — «Ну попробуй», всё ещё довольно хихикает странное создание внутри, голос у него какой-то знакомый, но внимания на то старший не обращает. Хес удивляется, что не вздрогнул от его ника, хотя мурашки по плечам всё равно пробежали. 
— Было бы круто, — и всё, больше ожидать нечего, ничего нового они друг от друга не услышат, а с недавних пор понятно, что и тем для разговора у них оказывается не так много.        Шевцов не любит повисающую между ними тишину, а потому ретируется, только завидев, что продолжения не планируется. И отчасти Губанов ему благодарен, не нужно думать над происходящим, искать слова и темы для разговора, пытаться что-то сделать, а потом ещё и отчитывать себя за то, что ничего не смог сделать. На это нет ни сил, ни желания. Лёша откидывается на мягкие подушки, чувствует лёгкий ветерок, пробегающий по телу из открытого на проветривание окна, с кухни приятно пахнет едой, а всего через пару часов нужно уже выходить. Стреляет глазами в потолок и, тихо выругавшись, всё же поднимается. Как бы сильно не хотелось поваляться в кровати, выглядеть красиво хочется куда больше. «Не ради Вовы ли?» — и он тактично молчит на вырванный из собственных мыслей вопрос. Убеждает себя в том, что нет, не ради него. Там много других его друзей, скорее всего появится Мазеллов со своим новым мальчиком. Невольно хмыкает от абсурдности этой фразы, особенно вспоминая, что девочки из тик-тока их уже успели занести в список канонов.        Натягивая на бледные плечи тёмную футболку, Алексей заворачивает в ванну, оглядывает свою физиономию в зеркале и громко ворчит о том, как сильно себя запустил. В ванне придётся провести больше времени, чем думал. Сначала просто умывается, трёт уставшие глаза и смывает лёгкую пену. Старательно бреется, наслаждается гладкой кожей и вздрагивает от внезапной мысли. «А что если?» — кидает быстрый взгляд себе между ног, трясёт головой, но в душ всё же залезает. Искренне надеется, что то, чем он занимается, никто не увидит. И это даже не столько смущает, сколько абсурдно. Тут оправдаться тем, что на Стримхате будут ещё и его друзья, явно не получится. Из ванной вылезает с нежно-розовой повязочкой на лбу, удерживающей его непослушные волосы. На коже какая-то тёмно-фиолетовая жидкость, под глазами золотые патчи. По дороге что-то увлечённо печатает в телефоне, совершенно не обращая внимания, что в квартире остался совсем один, невольно хмыкает, заприметив на столе разогретый завтрак. Ну, раз уехал, то дела есть.  Доедая находящееся в тарелке, принимает входящий звонок от Мазеллова, а ведь до него было очень даже не плохое настроение...

Услышанное в трубке ввело его в легкий ступор.