(18+)Давай, будем говорить как настоящие друзья...

Чувства не пропали.

Дорога мчалась за окном одной длинной полосой неприятных мыслей и гнетущей тишины. Голубые глаза бегают беспорядочно, смотрят то на мелькающие разными оттенками зелёного леса, то на короткую полоску жилой местности, проглянувшую в однообразном пейзаже, то на ещё более редкие, совсем недавно отстроенные, дома и размеренно гуляющих по вымощенным серым кирпичом улочкам люди. Они счастливы, полностью довольны своей жизнью, наслаждаются солнечной погодой, смеются от рассказа своего собеседника, играют со своими питомцами. Несомненно каждый из них прошёл через многое, чтобы наконец обрести покой. Найти своё уютное гнёздышко подальше от людской суеты, просыпаться от щебетания птиц за окном, а не от громкой сирены задетого кем-то автомобиля, или что хуже, орущего за стенкой ребёнка. От одного представления этой ситуации по телу бегут неприятные мурашки, а за ними в тишине раздаётся тяжёлый вздох. Хесус тоже мечтал о такой жизни, найти по-настоящему любящего человека, купить с ним дом где-то подальше от города, гулять вот так вместе по лесным тропинкам. Завести себе собаку, чтобы она утром будила их счастливым озорным лаем, чтобы они вместе гуляли с ней на природе, ходили купаться на озеро. Или возможно завести кота, эти животные ведь не менее привязанные и добрые, правда в большинстве своём домоседы. Лёша невольно сравнивает с котами и Братишкина, он тоже домосед, тоже делает вид независимого и ни в чём не нуждающегося, и так же счастливо ласкается о руки, когда хочется показать ему, что он не один. Губанов даже как-то грустно хмыкнул от этих воспоминаний, тогда у них не было этих проблем, а мысли на ура получалось гасить алкоголем.       
Вова от дороги не отрывался, однако в меру дозволенного, на соседа своего всё равно поглядывал. На его расслабленное лицо, мечтательную улыбку и лёгкий блеск в глазах, парень ведь прекрасно знает почему он появляется, и нет нужды даже заглядывать в окно. Пусть вам сначала может показаться, что Семенюк последний, кто станет выделять, а уж тем более запоминать, особенности в людях, это не так. Ему, как никому другому, нравилось вникать в суть разговоров, рассказов, слушать мелкие и, казалось бы, совсем неважные подробности, но как правило, именно в них раскрываются настоящие эмоции, чувства и переживания рассказчика. Именно так можно лучше узнать человека в простом рассказе о какой-то нелепой ситуации. Именно в таком рассказе, да и из личных наблюдений, Братишкин знает, что Хес тот ещё мечтатель. Согласитесь, по нему не скажешь, что он хочет обзавестись единственной любовью на всю жизнь, купить домик у озера и завести себе собаку. А он такой: нежный, заботливый, а что более важно, верный. И Семенюк, в противовес своим же мыслям, вспоминает о парне Лёши, сам того не замечая, сильнее давит на педаль газа и сжимает в пальцах обивку руля. До сих пор не понимает, имеет ли право так... Ревновать? Что за тупость? Ревнуют обычно к партнёрам. Краем глаза обводит взглядом уже вернувшегося в реальность друга, невольно трясёт головой и, возвращая глаза на дорогу, предпочитает не развивать мысли дальше.       
Ехать им вместе ещё около двух часов, да и Владимир с самого утра ничего не ел, поэтому идея остановиться на заправке через пару километров возникает почти сразу же. Заговорить всё равно не решается, кусает губы и, замечая копошение со стороны Хеса, невольно усмехается, понимает насколько хорошо его знает. Губанов, перебирая и вытягивая собственные пальцы, невольно прикрывал руками живот, это значит что голодный и стесняется сказать. 
– Тут скоро заправка, заедем? Голодный пиздец, – всё же решается, не оборачиваясь в его сторону произносит в пустоту. Лёша вздрагивает, старается убрать руки и мысленно хлопает себя по лбу, как мог так глупо спалиться. 
– Да, конечно, – сглатывает, не знает что говорить и тупо пялится на собственные худые коленки обтянутые белой тканью штанов.        Дальше тоже едут в тишине, как бы Вове не хотелось Хеса сейчас разговорить, решает потерпеть. На голодный желудок ни идей, ни настроения, вот перекусят и точно поговорят. Ободряя этой мыслью себя самого, Братишкин замечает, что они въезжают в какой-то район, крутит головой пару секунд в поисках нужного знака и оборачивается на дёрнувшего за плечо соседа. Его тонкий палец указывал куда-то по правую сторону и, взглянув туда, Вова наконец нашёл, что искал. В первый раз не заметил из-за высоких деревьев, надёжно скрывающих от глаз заправку. Заворачивает, машину решает оставить на пустыре рядом с магазином, смотрит на Хеса и, встречая ответный взгляд, вместе покидают салон.       
Милая девушка внутри сказала, что приготовит быстро и, как-то странно заглядывая в глаза Братишкину, разговорилась о том, что здесь мало кто бывает. Вова же непринуждённо ей ответил, прокомментировал, что спрятанная за листвой заправка плохо видна, но обоих прервал уже как пару минут недовольно сопевший Хесус. Строго взглянув в медово-карие глаза невысокой девушки, слегка оскалился. 
– Поторопитесь, пожалуйста, – и это было сказано таким угрожающе хрипящим голосом, что она растеряла весь запал и работу свою доделала быстро. Уже на выходе из магазинчика, Вова наконец смог осмыслить это действие и на подходе к машине игриво заглянул в совершенно спокойные глаза напротив. 
– Старый, это что, была ревность? – Лёша лишь возмущённо фыркнул и, закатив глаза, наверное, предпочёл бы промолчать, да что-то внутри непрерывно рвалось к разговору. 
– А если и так? – Вова уже и не ожидал, что ему ответят, поэтому самозабвенно поедая тёплый хот-дог, взглянул несколько растеряно.
  – Да ничего... Ты просто так бойко её отшил, что появилось желание взять у тебя пару уроков, – весело хохотнув, завершил свой ответ, умостившись на нагретом капоте любимой машины. Присевший рядом Хес даже как-то повеселел, с аппетитом уплетая тёплое угощение.  – Я подумаю, – оба счастливо рассмеялись, и дальше им всё же удалось завязать непринуждённый разговор.       
Братишкин так давно не общался с ним на какие-то бытовые темы, что и забыл как это приятно. Хихикал с попыток старости пошутить, вкидывал свои, куда более удачливые попытки, и наслаждался ласкающим солнцем. В его свете даже бледный кощей выглядел вполне обычным человеком, смеющимся, счастливым и однозначно довольным спокойным разговором. Проболтали вместе куда дольше, чем ели, вспоминали какие-то моменты с твича, обсуждали новости и происходящее в мире. О том, что людям сейчас нравилось, что такого можно было подать на стримхате, и Хес вдруг вспомнил важную вещь, о которой хотел спросить. 
– Слушай, Вов, – аккуратно комкая в руках салфетки с бумагой, подал голос пару секунд молчавший Лёша. 
– М? – увлечённо потягивая кофе из трубочки, обратил на него внимание младший. 
– Почему не в городе стримхата? Мазеллов рассказывал, что целый коттедж сняли, – спрятавшись от надоевшего солнца, парень постарался заглянуть собеседнику в глаза. 
– А, это.. Да просто. Место красивое и погоду обещали хорошую. Плюс ко всему - эта стримхата будет чуть дольше, и приедет людей больше, чем мы планировали изначально, – невозмутимо пожал плечами Володя и, оперевшись руками о капот, подставил мордашку под лучи прогревающего солнышка.        Просидели они так не долго, и то, исключительно из-за Хесуса, которому солнце не нравилось от слова совсем и по его словам могло обжечь кожу. По мнению Вовы же, оно не было таким палящим, чтобы обжечь. Но спорить со старым себе дороже, да и не хотелось рушить их хрупко державшуюся идиллию. Дальше ехали намного расслабленнее, разговаривали о чём-то, Лёша даже, сам того не замечая, начал рассказывать какие-то истории, читать новости из ленты, а после увлечённо их обсуждать с ведущим машину. Дорога была пустой, и отвлечься лишний раз было не так страшно. Да и расслабленного, спокойного и такого привычного Хесуса не хотелось отвлекать, его говор не был похож на пустую болтовню, и голос у него был слишком уж приятным. Семенюк вздрогнул, поймав себя на мысли, что хочет взять его за руку, переплести пальцы с бледной ладонью, оставлять горячие поцелуи на холодных пальцах, услышать сбившееся дыхание, ещё раз увидеть огонь желания в этих уставших глазах. Губанов его мысли пока не разделял, но явно был к ним близок, атмосфера для него становилось приятной, не давила и не заставляла загнаться ещё больше. Не нужно прикрывать искреннюю улыбку рукой, стыдливо отводить взгляд из-за каких-то своих мыслей, не нужно было стесняться рассуждений на какие-то темы, его тут ни за что не осудят. И эта родная, по-настоящему привычная и приятная атмосфера пробуждала странную тактильность, тягу схватить за руку, переплести пальцы и вспомнить какие-то моменты, погладить щеку с короткой щетиной, аккуратно поцеловать в пухлые губы. По-видимому он даже подвис, потому что Вова аккуратно положил руку к нему на колено, сжав пару раз. Внутри от этого действия что-то с грохотом перевернулось, свалилось с самой дальней полки и наконец вернулось в привычный оборот. Сначала он понял это по желанию, чтобы эти пальцы не останавливались, поднялись выше, а потом по расстроенному вздоху от того, что тёплую ладонь убрали. И Лёша искренне надеялся, что шум машины заглушил его вздох, что Братишкин его не услышал. Мысли его прервал лёгкий толчок, машина заехала в ворота снятого коттеджа. В желании отвлечься от мыслей о недавно произошедшем, Хес решает осмотреть открывшийся вид на участок, и он оказывается куда больше, чем ему рассказывал Мазеллов. Огромное пространство, окружённое коричневым высоким забором, утрамбованная жёстким песком дорога, ведущая прямиком на парковку, по сторонам сопровождаемая невысокими кустарниками каких-то красивых растений. На парковке они замечают, что приехали не первые и, покинув машину, слышат громкие голоса своих друзей. Наскоро окинув взором открывшийся вид, парень громко втягивает носом воздух, тут так свежо, пахнет лесом и свежестью. Хотя нет, скорее это не лес, а зелёная зона, перед которой открывается вид на чистейшее озеро. Место и вправду выглядит невероятно красиво, но мечтательный обзор прерывает резко появившийся, словно из-под земли, Стинт, весело обнимаясь и хлопая друга по плечу, говорит что-то Вове, а после наскоро распрощавшись тянет в дом. Братишкин только недовольно рычит в след ушедшим в дом парням, вещи решает вытащить уже перед сном и, закрыв машину, направляется во внутренний двор. Благо дорога туда не такая далёкая, зато там оказывается так уютно, что на момент захотелось запечатлеть этот момент хоть где-нибудь. У искусственного камина весело сидели девочки, с интересом слушая рассказы Лагоды и ещё пару знакомых лиц. Приветливо кивнув им, направляется ближе, пока со всеми поздоровается, пока убедится, что все приехали и привезли всё, что было необходимо. Как-никак он организатор всей этой движухи и должен точно знать, что его друзьям и знакомым здесь удобно, и они ни в чём не нуждаются. Поинтересовавшись у Валерия тем, кто где находится, прощается и удаляется в дом, выискивает глазами знакомую макушку и, заметив её в кругу смеющихся на диване, решает не мешать. Плетётся на кухню, встречает там Татьяну и, весело улыбнувшись, предлагает свериться со списками. Оставленный в это время Хесус во всю развлекает компанию, рассказывает что-то и незаметно бросает заинтересованные взгляды в сторону лежавших почти в обнимку Ильи с Денисом. Когда народ постепенно разбредается, он расслабленно откидывается на белоснежную спинку и, довольно улыбнувшись, следит, как резко смутившиеся парни отсаживаются друг от друга. 
– Да бросьте, нормально всё, – понимая их эмоции, лишь отпивает из недавно открытой бутылки пива. 
– Да мы.. – уже было хотел оправдать их Денис, но кусающий губы и стыдливо улыбающийся Илья сразу выдавал ситуацию.  
– Я и так знаю что вы, а Илья вот знает что мы, так что я не буду мешать вашему вы, увы, – хохотнув напоследок, Лёша поднимается и, слегка пошатнувшись, забирает бутылку со стола.        Ребята во дворе уже настроили камеры и пустили первое включение, не удержались. Для всех стримхата должна начаться только с завтрашнего дня, а ребята уже подали сигнал своей аудитории, что собрались, в целом их дело. Отстранённо думает Хесус и под чей-то весёлый смех удаляется по примеченной ещё с самого приезда дорожке в сторону зелёной зоны. Дорога выложена красивыми кружками срезанных стволов деревьев, красиво, но стоит ли это убийства природы? Лёша даже смеётся с глупости этого вопроса, смотрит на небольшой, но очень уютно обустроенный уголок какого-то явно одинокого человека. Сделано неплохо, подвешенные на длинных канатах качели на толстом суку, выложенный камнями небольшой костёр и аккуратная стойка для дров. Улыбается красоте этого места, здесь почему-то становится уютно, приятно и как-то на душе спокойнее. Бредёт к качелям, на пробу опускается на конструкцию, счастливо смеясь, отталкивается ногами от земли. Ветер ворошит волосы, солнца здесь ровно столько, сколько хотелось бы, приятно веет теплом, нежным ароматом, знакомым, кажется, всю сознательную жизнь. Останавливаться не хочется, как маленький ребёнок качается на качелях и смотрит на невероятнейший вид. Перед глазами озеро, кристально чистое, на том берегу лишь лесок, чистота и пустота, здесь намного тише и чужих голосов совсем не слышно.       
Когда инерция от сильного качка кончается, он замирает на месте, делает глоток из почти допитой бутылки и наконец замечает довольно улыбающегося Вову, он стоит, оперевшись плечом о ствол одного из деревьев, и с интересом наблюдает, как этот большой ребёнок дурачится. Подходит не спеша, опускается на рядом поставленную деревянную скамью и, делая глоток из своей бутылки, прикрывает глаза. 
– Давно здесь? – спрашивает робко, пачкает чистые кроссы в песке, крутит в руках горлышко бутылки, нервничает. 
– Минут пять, – отвечает коротко, улыбается. Поднимая голову, встречается со светящимися от счастья глазами. Внезапно осознание пробегается по телу ласкающей дрожью, она приятна, почти необходима. А признать этот факт казалось бы неприятно, абсурдно, противоречиво и ужасно. Но он смотрит в его серые глаза, обводит расслабленные черты лица, пробегается по недавно осветлённым волосам, отстранённо улыбается. Сердце колит противной мыслью, "твои чувства никуда не пропали", и это должно звучать как ужасающий приговор, как наказание, казнь. Но Лёша к ней словно всегда был готов, словно всю жизнь ждал именно этого палача, самого дорогого и желанного, самого привлекающего и необычного, самого жестокого и холодного.  А Вова молчит, думает о том, как всё началось, с их совместного стрима или первого поцелуя по пьяни? С первой дрочки или отсоса, или может с их первого секса? А может это всё вообще надумано, ничего на самом деле нет, никаких чувств и эмоций, это всё просто инстинкты, привязанность к человеку, родившаяся из-за долгого общения. Нет, точно не оно, привязанность не тянет к родным губам, не заставляет с ним спать, не подсказывать переплести пальцы, пойти следом, когда его долго нет. Не тянет ревновать, когда его касаются чужие руки, когда по его телу бегают чужие глаза. 
– Хес, я...