(18+)Давай, будем говорить как настоящие друзья...

Их ждет долгая дорога

— Привет, Хес, — голос у него какой-то слегка настороженный, но сразу ясно, что довольный.  — Привет, — Лёша всё ещё не понимает к чему звонок, проверяет время, остаётся ещё пол часа.  — Слушай, тут такое дело... Денчик должен приехать, но ему поезд немного задержали, мы договаривались за ним поехать, поэтому ждать будем. 
— А, ничё страшного. Такси закажу, — и казалось бы, можно уже разговор закончить, но от услышанного далее сердце пропускает пару ударов. 
— За тобой Вова заедет, он сказал вам чё-то сделать надо, сорян ещё раз, — и только гудки. Невольно начал дёргаться глаз, а в горле встал какой-то уж очень неприятный ком, сердце стучало так быстро, что казалось сейчас выпрыгнет из под рёбер. Дальше всё словно в тумане, до ванной добрался почти на ощупь. Промыв лицо холодной водой, попытался прийти в чувство. Какого хера?! Что им нужно сделать? Глаза опускаются в изучение диалога — ни одного сообщения. То есть, остальным он удосужился сказать, а ему? Вдохнув полной грудью, старается успокоиться, на выдохе вытирает лицо светлым махровым полотенцем. Руки почему-то дрожат, голова от чего-то пустая, все мысли и упрёки самого себя пропадают, словно по щелчку пальцев. К шкафу подходит уже успокоившись, нельзя проявлять перед ним эмоции, нельзя показать слабость, он её точно не достоин. Нервно смеётся, осознавая, насколько по девичьи наивно звучит эта фраза. Осматривает себя в зеркале, поправляет складки на одежде, отряхивает пылинки и всё пытается убедиться, что ничего такого не происходит. Из квартиры выходит в сопровождении уведомления о сообщении. 
•Я подъехал.       
Зараза, знает, что уже предупредили. Сжимает с силой кулаки, кусает губы, сдирая нежную кожицу, откуда в нём появилось столько эмоций, непонятно. Взглянув в зеркало отдёргивает себя, нужно перестать вести себя как маленький мальчик. Облизывает покусанные губы и искренне надеется, что они теперь не выделяются на фоне его бледной кожи. Знает же, что это может выглядеть как намёк, и в отдалении сознания ловит мысль, что хотел бы сделать это нарочно. Вздрагивает после открытия дверей, быстро покидает дом и замирает на лестнице, осматриваясь. Да, эту машину он узнает, пожалуй, из тысячи похожих, учует по запаху, отличит по микро царапинкам и деталям. Сознание подсказывает сесть на задние сиденья, меньше шанс, что его достанут. Только вот гордость давно уже сделала свой выбор, а потому, открывая дверь, опускается рядом с водителем, излюбленный рюкзак оставляет в ногах. Встречаться глазами не хочет, потому сразу же утыкается в телефон. Однако машина трогаться не спешит, водитель пристально рассматривает его, ровные черты лица, гладкая кожа, идеально уложенные волосы, устремлённые в экран телефона глаза, быстро что-то печатающие тонкие пальцы. Взгляд неизменно возвращается на искусанные красные губы, он немного приоткрывает их, облизывает, аккуратно закусывает. По телу почему-то проходится дрожь, руки с руля убрать так и не решился. Хотелось заговорить, вот только о чём, непонятно, да и судя по настроению Хеса он говорить вообще не намерен. 
— Пристегнись, — говорит тихо, почти шепчет, и почему-то именно от этого шёпота становится так тоскливо на душе, так одновременно хорошо и больно. Телефон убирает в рюкзак, пристёгиваясь, опускает глаза. Смотреть на происходящее за окном не хочется, он там давно уже всё знает. Ехать им около трёх часов, и дорога явно ожидается напряжённая.